– И лист... Не просто так,– голосом аскета, только что пережившего озарение сатори, пояснил провидец.
– Ну брось, Паш. Улитка всего лишь улитка. А листок с дерева он и есть листок с дерева. И больше ничего.
Ветер, внезапно налетев, тут же стих.
– И больше ничего,– задумчиво крутя в пальцах черенок листика, протянула Алиса.
Это что, заразно?
– Оглянись вокруг,– предложил Паша.– Ни одного листа рядом. Ни одного. Не уверен, но думаю, и улиток не найдешь больше в округе, как ни старайся.
– И что? – удивление у меня, в отсутствии компании из внятных объяснений, скучает. И как-то само собой имеет склонность трансмутировать в раздражение.
– Алиса, – Паша буравил взглядом мою спутницу. То есть нашу спутницу.
– А?
– Ты задала вопрос.
– Какой?
– Про карточки начертателя.
– И?
– Ответ у тебя в руках.
– В листике березы? В улитке? – тут уж я дал волю изумлению без всякого намека на ехидство.
– Не слушай никого. Действуй,– Павел подтолкнул к Алисе карточки.
Девушка, как сомнамбула, разложила их перед собой.
– Ой! Что это? П-а-а-а-а-аш!?
Алиса вертела перед собой запястье, словно рассматривая маникюр. Только не ногти стали предметом ее внимания. Бирюзовая полоска татуировки шириной миллиметра три протянулась от ногтевого ложа среднего пальца левой руки до его основания. И ее сиреневая симметричная близняшка тут же нашлась на правой.
– Пока не знаю. Но, кажется, догадываюсь. Алис, сосредоточься, пожалуйста. Чуть позже займемся... декором.
По лицу девушки пробежала тень возмущения. Естественно, то, что для мужчины украшательство, для женщины – половина жизни! Впрочем, она не дала мимолетной эмоции взять верх над собой.
Березовый листок лег в центр карты и... И ничего не произошло.
Я сдвинул очки на нос. А вот сквозь призму стекол изменения просматривались! Верхний край карточки дрогнул, расплываясь, пульсируя. Мутнея, проступая сквозь сгущающийся туман четкими контурами знакомых букв.
«Легкость»
– Паш, посмотри ты,– я вернул атрибут владельцу.
Но теперь надпись на карточке легко читалась и без очков.
– Карточка начертателя «Легкость». Стадия заготовка. Не активна.– прокомментировал отрешенно предводитель. – Воспользуйся когтем!
– Чем?
– Наперстком. Атрибутом своим!
– Я... Я сейчас,– Алиса поспешно вздела наперсток на указательный палец, последовательно касаясь простых, похожих на запятые, знаков внутри круга на карточке. Я не мог видеть эффекта, но судя по выражению лица девушки, он не заставил себя долго ждать.
– Карточка начертателя «Легкость». Применение – неживая природа, эффект временный/постоянный – провозгласил одобрительно Павел,– Давай с улиткой, Алис. И оцени татушку на руке!
До того, как повторить манипуляции со второй карточкой, Алиса осмотрела ладони. Бирюзовая полоска уменьшилась по длине ровно наполовину. Сиреневая осталась без изменений.
– Карточка начертателя «Замедление». Применение – одушевленная природа. Эффект временный краткосрочный/долгосрочный.
Бирюзовая полоска исчезла. Хотя, если приглядеться внимательнее, скорее побледнела почти до прозрачности. При желании контуры все же просматривались.
– Пора опробовать,– подзадорил начинающую начертательницу лидер.
– Можно? – Алиса несмело потянулась к моему предплечью.
– Начнем лучше с неодушевленных предметов! – я зябко передернул плечами, подсовывая вместо себя «весло». В колдовство, конечно, не верю, но и воскресения мертвых я не чаял лицезреть. Но ведь сподобился!
Забавно было видеть, как поминутно сверяясь со схемой на карточке, Алиса старательно переносит мистический рисунок на рукоять дубинки. Прикусив кончик язычка от усердия.
– Есть! Получилось, получилось!– наконец захлопала в ладоши девушка.
– «Жезл шамана. Облегченный. Временный эффект»,– подтвердил успех эксперт по геймингу.
«И часа на прошло»,– скептически подытожил я, взвешивая «весло» в руке. Вроде и правда легче стало. На два золотника и четыре грана. На сей раз вняв голосу рассудка, не стал транслировать мысли вовне. Молча оценив истощившуюся сиреневую полоску дополнил вывод: «Всем спасибо, все свободны, кина нынче не будет! Мана у феи закончилась!» Вот ведь и велосипед в детстве у меня был, в отличии от Печкина, а вредность все одно повышенная сформировалась.
– По ходу я самый беспонтовый член экипажа,– «компас» на запястье мигнул, сменив подсвеченный изумрудный сектор. Ясно же, что примитивные часы. Световой день, разбитый на дюжину отрезков отображает.