– Хлюп,– будто водянистый волдырь лопнул. Это букашка разлетелась о стену.
– Хищная?– на всякий случай осведомился я.
– Здесь все хищное,– равнодушно отозвался Федор.– Детеныш повстречался. Сейчас на пятый спустимся, там взрослые попадаются. Их главное заметить вовремя и подпрыгнуть не дать. На грунте они неповоротливые. В детстве в футбол гонял?
– Ну да, как же.
– Вот и вспомнишь ребячество. Наподдашь по такому от души, он шмяк о стенку, и одной проблемой меньше.
– А если не успею?
– Жук на крыло встанет. Ненадолго. Но неприятностей доставить сможет. Слюна ядовитая, а метит в лицо, гаденыш. Добро пожаловать на пятый уровень, к слову.
После очередной лестницы вниз мы вышли в довольно широкий коридор. Освещен он был не хуже, чем тот, в котором остались члены моей группы. И в целом не производил впечатления запущенности и опасности. Проход и проход, те же светильники, те же рельсы. Если прислушаться, то и звук кирок можно было расслышать.
– Агрессивная живность, кроме призрачных божьих коровок, имеется?
– Да. Пара видов активно агрессивных. Слизень зубастый. Медлительный. Но маскируется хорошо. К стене скальной прилипает и ждет. Обычно выше уровня колена не дотягивается. Но кусает пребольно. И штрековый паук. Шустрый, но если ворон не считать, издалека заметный. Что скверно, он на своде притаиться может. И буквально упасть, как снег на голову. Мохнатая такая, уродливая, отвратная восьмилапая снежинка!
Я тут же завертел головой по верхам.
– Они редко здесь, слишком сухо для них,– нейтрально продолжил Федор.– Но ты бди!
Под ноги выкатилась неспешно половинка волейбольного мячика. Не успев скоординировать движения ног, я лишь нелепо отпихнул водянистого монстрика прочь. И тут мой провожатый не подкачал.
– Хлллюююп!– Белесое слизистое пятно расплылось по стенке.
– Как мы его, а? В пас сыграли! Подача на ход ноги, форвард проходит в зону ворот. Удар! Гооол!!!
Кузнец рассмеялся. И, подхватив прислоненный к стене заступ, протянул мне.
– Держи. Если паука или слизня увидишь, сразу бей!
Я взвесил орудие труда во вмиг взопревших ладонях.
– Федор, а зачем мы сюда вообще приперлись? Может вернемся на четвертый, я там с ребятами породу подолблю.
– Не царское это дело,– шепнул доверительно кузнец.
– А какое дело... царское?
– Я краем уха слышал, ты лифт ищешь?
– Ищу,– с надеждой в голосе отозвался я,– а что, он прямо в шахте?
– Стопудовой уверенности нет. Я близко не подходил. Но можем вдвоем глянуть.
– И где?
– Лифт? На шестом уровне.
– Не... На шестой я не ходок. Представляю, какая пакость там бродит.
– Мы и не пойдем туда,– успокоил гид.– Через сто шагов ответвление. Оно выведет нас на смотровую площадку. Оттуда механизм отлично просматривается. Ты же «видящий»! Атрибут у тебя с собой?
– Всегда!
– Ну и отлично. Почти пришли.
Федор на миг замер перед развилкой, будто вспоминая. Или раздумывая. И свернул налево.
Там проход переходил в узкую щель в скале.
– А протиснемся?– я с сомнением осмотрел горную трещину.
– Смотри и учись!
Федор ловко, боком вклинился в изъян породы. Пара извивающихся телодвижений,– и он исчез.
– Твоя очередь,– послышалось из расщелины,– только кирку с собой не тащи. И рюкзак сбрось. Мы всего на минуту здесь, не упрет никто!
Я послушно исполнил инструкции, но все равно, преодолеть узкое место так ловко, как кузнец, не получилось. А он ведь покрупнее меня сложение будет!
– Показывай, куда смотреть,– водрузив на нос хамелеоны, я окинул взглядом панораму, раскинувшуюся под ногами.
Смотровая площадка, на которую привел меня Федор, представляла собой широкий скальный выступ, выдающийся вперед и вверх. Внизу раскинулась долина, видимо, когда-то бывшая обширной горной выработкой. По ее периметру и сейчас горели на столбах матовые фонари. Они не разгоняли окончательно вековую тьму, но обеспечивали видимость, как в хорошую лунную ночь. Под одним из столбов угадывался остов то ли дробилки, то ли части горного комбайна. Очки отказывались идентифицировать находку то ли из-за расстояния, то ли не признавая за ней системного статуса.
– Федор, не вижу!
– Ты не туда смотришь.
– Куда надо? – оглядываясь, я различил за спиной Федора желтый отблеск шахтных фонарей. И свет падал справа. Странно, значит и второй проход от развилки выводил сюда же. Так зачем же мы обдирали ребра в расселине?
Федор сделал шаг к краю обрыва.
– Правее от второго столба. Валун вертикальный, на изогнутый клык похожий, видишь?
– Да.
– Прямо за ним!
– Да где!?– я наклонился над самым краем выступа. И тут же ощутил сильный толчок в спину.
– Шмяк!– метрах в полутора под выступом начинался осыпающийся склон. Высоты падения не хватило, чтобы переломать кости. Но с лихвой достало для контузии легких. По осыпи я покатился безвольной куклой, крутясь и подпрыгивая, теряя ориентацию в мелькающем лунно-черными просветами пространстве.
– Стук!– встретило меня дно.
– Как ты там, приятель, живой?
– Федор, ты что?
Припав на колено, с трудом поднялся на ноги. И понял, что по грудь ушел в обширную яму. Хорошо хоть, что не волчью, с вкопанными заостренными кольями.
– Живой,– с удовлетворением заключил кузнец,– Ногами пошевелить можешь?
– Могу,– и тут я почувствовал, что на самом деле нет, не могу! Ступни будто прилипли к поверхности. Да и всю нижнюю половину тела словно спеленало.
– Разве?– удивился проводник.
– Будто к липкой ленте приклеился,– признался я.
– Вооот. А руками?
Я попытался поднять руки. И столкнулся с мягким, но неумолимым сопротивлением среды. Наклонив голову, смог рассмотреть десятки, сотни гибких стерженьков, выступивших из стен ямы, белесыми упругими нитями окружившие тело.
– Федор, что происходит? Где я?
Кузнец не спеша уселся на край уступа, свесив ноги над провалом.
– Ты в прогале между пятым и шестым ярусом. А если конкретнее,– стоишь в ресничной яме.
– Что за яма? Как мне выбраться отсюда?
– Выбираются отсюда одним путем. Через возрождение. У тебя же есть пятьсот цеф на счету?
– А если нет?
– Так и думал, – с еще большим удовлетворение констатировал Федор,– Очень жаль, если ты успел уже все профукать. Значит, судьба такая. Слабаки за мостом долго не живут.
Ни хрена ему не жаль! Я напрягал и расслаблял отбитые при падении мускулы, борясь с упругой средой. И тут до меня дошла вся подлая суть с залогом за "фирменную кирку"! Теперь средств на счету всего 499 цеф! От селедки уши, а не респаун мне светит!
– Яма что, убьет меня?
– Яма? Нет.
Но вздохнуть облегченно я не успел.
– С тобой покончит ее хозяин. Сколопендра местная, саранча или как ее там. Тебе виднее. У тебя очки!– усмехнулся цинично коварный гид.
Очки с меня, кстати, слетели при падении. Но мне показалось, что я и без них заметил движение у того самого валуна в форме клыка.
– Ага. Просыпается вроде. У него там гнездо. Или лежка. За валуном. Не знаю точно. Я не подходил. Хотя здесь, на площадке, бывал много раз. С Висом еще в предыдущий призыв присмотрели место. Только он не захотел ждать. А по мне, так чего ж лучше? Народ время от времени пропадает же на нижних уровнях. Выбрал того, у кого точно цефа на возрождение не достает, а имущества в избытке. Узнал, на какой крючок клюнет. И отвел сюда. Остается только подтолкнуть. И ни слуха, ни духа! Нет человека, нет и проблемы. И даже карма не страдает, в отличии от разбойничьих акций Виса. Я ж никого не отправляю... к Гоге и Магоге. Все в рамках игрового процесса. Или естественного отбора. Кому как на ум ляжет. Жаль, только раз в неделю можно ловушку использовать. Кузнечик-богомол местный утаскивает тело в нору. И хоть ты тресни, седмицу не показывается!