- А помощница твоя где? - спросил он Освальда.
- Отпросилась на прогулку. Приехал же полковник Суарес с молодым племянником. Сообразительный такой мальчишка лет шестнадцати. Астрономией увлекается, с подзорной трубой сюда приехал. Виктория как узнала, захотела с ним познакомиться. Соскучилась по обществу образованных и культурных людей. В планетарий опять же любила ходить, пока в Нью-Йорке жила. Сельская жизнь не по ней.
- И ты ее с ним отпустил?
- Считаете, нужно было запретить?
- Кого другого спроси, - немного помолчав, ответил Джеймс. - Я бы по воспитанию парня дельный совет дать могу, а как быть с девочками не знаю. Вот сестру ее спросить нужно было.
Освальд цокнул языком.
- Да, тут вы правы, - согласился он.
Но расстроился не сильно, после небольшой паузы продолжил заниматься своими делами. Джеймс стал всматриваться в черноту за окном, погружаясь в свои безрадостные мысли. Не так должно было продолжиться их путешествие. Он планировал отсидеться в Перу пару месяцев, отвезти девушек обратно в Штаты, и приняться за поиски Эмберха. Сквайрс жаждал мести. Но потом незаметно для себя втянулся в спокойную рутину деревни. Работа пустяковая, а платили по местным меркам неплохо. Дома его всегда ждут друзья - для убежденного холостяка, недавно перешагнувшего пятый десяток, это важно. Опять же, привязался к девочкам, по большей части к Вике, стал чувствовать сопричастность к их жизням, понял, что будущее Прохоровых его беспокоит сильнее, чем казалось раньше. Не мог он просто так бросить их в Нью-Йорке. Решил пересмотреть планы, отложил отъезд еще на пару месяцев, потом еще и еще. Так они и осели в Перу на полтора года. Но с прибытием немецкой экспедиции душевное равновесие Джеймса нарушилось. Он снова вспомнил о Эмберхе. Оказалось, ненависть в душе Сквайрса не угасла, она разгорелась только сильнее. За смерть лорда Недведа, родителей девочек, кто знает какого еще количества людей убийца так и не понес наказания. И если Сквайрс не предпримет никаких мер, так и не понесет.
Бессонные ночи и тревожные дни сломали Сквайрса, он забыл о предосторожности и написал одному из товарищей, который в начале тридцатых вел дела с Германией, письмо, с просьбой навести о некоем Карле Эмберхе. Отправил это письмо в октябре. Сегодня пришел ответ. На немца удалось выйти. Он служил в военном ведомстве, являлся крупной шишкой, пользовался уважением и вообще был широко известен в узких кругах. В декабре(этим месяцем был датирован ответ) Эмберх находился в Берлине, но в любой момент мог покинуть город - его постоянно отправляли в командировки, а куда выяснить не удалось.
У Джеймса появилась вся необходимая информация. Если ехать, то ехать сразу же, пока Эмберх опять не пропал. Но как быть с друзьями? Вариант, в котором они отправляются в Германию вместе, Джеймс даже не рассматривал - он больше не позволит никому из них рисковать своей жизнью. Оставить их в неведении и исчезнуть бесследно? Подло и бесчестно, но это подлость и бесчестие во имя спасения. Сказать обо всем? Не отпустят, начнут отговаривать или соберутся ехать вместе с ним. Арчибальд так точно. Вот и получалось, что лучшим вариантом было забыть о письме и отложить отъезд еще на пару месяцев. Может обстоятельства переменятся.
Скварйс понимал, что оттягивает неизбежное, понимал - придется ехать, никому ничего не сказав. Но здесь, в Перу, хоть он и не признавался себе в этом, он испытал настоящее счастье. Те шесть-семь месяцев до приезда немецкой экспедиции, когда он смог заглушить жажду мести, заставить себя забыть о прошлом, Джеймс ощутил себя в роли отца семейства и ему это понравилось. Ему было приятно приходить домой и рассказывать любопытной Вике о том, как прошел его день, вспоминать истории из далекого прошлого, слушать ворчание Освальда, недовольного манерами и неаккуратностью некоторых крестьян, наблюдать за тем, как Арчибальд и Наташа потихоньку влюбляются в друг друга и вспоминать женщин, с которыми и он когда-то хотел связать свою жизнь.
Он понимал, что это сентиментальщина, впадать в которую не престало старому вояке, но и отказаться от этого просто не получалось, а после и вовсе не расхотелось. И если бы не немцы Джеймс, возможно, и думать забыл бы о своем стремлении отомстить Эмберху.
- Освальд, - неожиданно для самого себя заговорил Сквайрс. - Ты сохранишь мою тайну?