- За вами следят? - обеспокоенный Эмберх огляделся по сторонам.
- В этом я не сомневаюсь, но тешу себя робкой надеждой, что нашу встречу удастся сохранить в тайне.
- Так в чем же дело? - спросил Эмберх. Они как раз добрались до поворота, и Бломберг свернул, увлекая Карла за собой, в сторону аллеи.
- Я знаю вас еще с войны, вы зарекомендовали себя, как хороший солдат и выдающийся офицер. Говорят, и на партийной работе вы достигли серьезных успехов. Правда, что ездили в Англию для переговоров с Мосли? А эти ваши постоянные командировки... Даже мне не удалось выяснить, куда вас направляют.
- При всем уважении, фельдмаршал, биография Карла Эмберха мне знакома, - холодно ответил высокий немец, начавший уставать от конспирации и сторонних разговоров.
- Я говорю все это для того, чтобы вы поняли, почему я обратился именно к вам. В партии вам доверяют секреты, значит человек вы проверенный. Поэтому - прошу, не обижайтесь, но ясность нужно внести - если вдруг решите рассказать о нашем разговоре старшим товарищам, учтите мотивы, которыми я руководствовался. Не хочу, чтобы обо мне думали, как о предателе.
Они добрались до аллеи, пошли по асфальтовой дорожке, с двух сторон очерченной рядами голых деревьев.
- Неделю назад состоялось совещание у фюрера. Нам сообщили, что Германия в любой момент может быть вынуждена вступить в войну, - произнеся это, Бломберг посмотрел на Эмберха. Тот не пытался скрыть свое недовольство, нахмурился.
"К этому все и шло, - подумал Карл. - Но неужели война неотвратима?"
- В целом я разделяю планы фюрера, с одним только но: фюрер готовится воевать с Англией и Францией, мне подобная перспектива кажется самоубийственной. Не буду вводить вас во все подробности беседы, отмечу только, какое у меня сложилось впечатление. Думаю, фюрер опережает события, поскольку боится, что умрет и хочет стать непосредственным исполнителем своего замысла, в целом правильного. В этой связи я намерен поговорить с ним и попытаться убедить пересмотреть часть своих убеждений. Могу ли я рассчитывать на ваше содействие в этом вопросе?
Эмберх задумался. Могло ли происходящее быть провокацией против него? У Карла, конечно, было много врагов и недоброжелателей, но не на генеральском и фельдмаршальском уровне. Этот вариант отсекался.
"Искренен ли он, когда говорит, что разделяет планы Гитлера втянуть нас в еще одну войну?", - подумал Эмберх.
Бломберг мог перестраховываться, опасаясь предательства со стороны Карла. Если же говорил правду, то дело было плохо - не сейчас, так через пару лет Германию обязательно втянут в войну если не Гитлер, то генералитет. Эмберх считал подобную перспективу неприемлемой.
"Искренность Бломберга в данном вопросе не играет никакой роли. Пока наши стремления предотвратить войну совпадают, буду действовать за одно с ним, если он переменит свою точку зрения, попытаюсь помешать и ему", - заключил Карл.
- Да, можете, - ответил он, наконец. - Только пока не понимаю, чего вы от меня хотите.
- Я не вхож в круги промышленников и могу объяснить фюреру бесперспективность его планов с военной точки зрения. Этого, полагаю, будет недостаточно, если у меня на руках окажутся письма крупных промышленников, которые выразят решительные сомнения относительно перспектив ведения войны в ближайшие два-три года, доводы мои будут увесистее и обязательно достигнут цели. Вы, я слышал, тесно общались с рядом предпринимателей, знакомы с влиятельными в мире капитала людьми.
- Это так, - согласился Карл. - Я близко знаком с Деншфильдом, в Великую войну он специализировался на оружии, но сейчас занимается производством поездов. При желании, через него я могу выйти на магнатов покрупнее, вроде Тиссена.
- Прекрасно. Сделайте это, но не рассказывайте ничего о приготовлениях Рейха к войне. Предложите им написать что-то вроде обозрения возможностей немецкой промышленности в случае внезапного нападения сильного противника. Нет, нужно что-то другое, - Бломберг замялся. - В общем, придумайте что-нибудь. Главное - они ничего не должны заподозрить. Ну и о нашем разговоре никто никогда не должен узнать. Думаю, объяснять вам такие вещи нет нужды.
- Да, фельдмаршал, я все прекрасно понимаю, - ответил Эмберх, а про себя подумал: "Черта с два. Промышленники единственная надежда предотвратить войну, потому они обо всем узнают". Может, и неразумно было портить отношения с фельдмаршалом, но в данном случае Карл готов был рискнуть. Если начнется война, его призовут на фронт и он никогда не доберется до шкатулки, к разгадке тайны которой подошел вплотную. Не теперь! Ни Гитлер, ни Бломберг, ни кто-либо другой не посмеет отобрать у него заслуженный по праву трофей.
- Тогда жду вашего ответа. Пожалуйста, не затягивайте с этим.
- Сделаю настолько быстро, насколько вообще возможно, - пообещал Эмберх.
Они попрощались и расстались - Бломберг пошел вниз по аллее, Карл вернулся к кафе, где оставил свой автомобиль, сел в него, взялся за руль и застыл. Вспомнились окопы Великой войны, свист летящих снарядов, взрывы, страх, лазарет, нежное прикосновение, светлые голубые глаза, белые вьющиеся волосы. Внутри что-то сжалось, на душе сделалось неуютно. Эмберх поджал губы, завел автомобиль, поехал, сосредоточившись на дороге. Не стоит бередить старые раны.
...
13 ноября 1937 года. Берлин.
Сидя в роскошной ресторанной кабинке пузатый промышленник Вильгельм Деншвиль откинулся на спинку кожаного сиденья и смотрел через окно второго этажа на мельтешившиеся внизу фигурки людей. Бизнес Деншвильда, захиревший в годы мира, снова начал подниматься. Если рынок локомотивов, на который он с трудом сумел пробиться, был высоко конкурентным и иной год радоваться приходилось даже тому, что удалось остаться при своих, то рынок оружия, обретший вторую жизнь благодаря Адольфу Гитлеру, в Германии представлялся непаханым полем. Снова приводились в действие старые станки, арендовались новые помещения, росла численность персонала. У Вильгельма опять появились деньги, его стали уважать, консультироваться в том числе в правительстве. Он охотно вступил в НСДАП и активно поддерживал начинания Гитлера.
"Удивительно, - думал Вильгельм, переводя взгляд на фигуру крупного человека, направлявшегося к входу в гостиницу, - как легко победители согласились с нарушением условий Версальского мира. Я ожидал проблем с поставками, а они закрыли глаза и на рост армии, и на Рейнскую область. Интересно, как далеко они позволят зайти Адольфу?"
Были, конечно, вещи, которые Деншфильда не устраивали. Так, ему приходилось платить взносы в различные национал-социалистические фонды. Вкладываемые туда суммы были внушительны и, формально, дело это было добровольное. Вот только недостаточно щедрые капиталисты в один прекрасный день могли заработать себе проблемы с гестапо, на махинации же щедрых никто внимания не обращал.
Раздражали потуги отдельных партийных деятелей научить Деншфильда управлению фабриками и заводами. Иной раз возникало желание в грубой форме отвязаться от прилипал, но порыв этот приходилось бороть - проблемы Вильгельму были ни к чему. Лишь однажды в разговоре с инспектировавшим его заводы руководителем четырехлетнего плана Герингом Деншфильд намекнул, что неплохо было бы присылать к нему компетентных лиц, которые хотя бы что-то смыслили в производстве. Замасленный взяткой Геринг пообещал, что вопрос решит, на деле же ничего не поменялось, и периодически Вильгельму присылали функционеров, делившихся насколько грандиозными, настолько же глупыми затеями, возникшими в центральном аппарате. Приходилось терпеливо объяснять, почему поступить так не получится, а про себя поражаться, как настолько необразованные и поверхностные люди смогли оказаться у власти.
В кабинку постучали, заглянул одетый в белую рубашку, желтую жилетку и черные брюки официант.
- Господин Эмберх просит прощения за опоздание, - сообщил он.