Вероятно, от вернувшихся в Лондон гостей он узнал, что граф не утонул, а значит, месть не состоялась.
Минерва поняла, что граф в опасности, о которой знает только она сама. Значит, она должна спасти его!
Сейчас он, наверное, уже вернулся в дом и пошел в свою спальню.
Проникновение испанца в дом через одно из окон нижнего этажа было теперь лишь вопросом времени.
После этого ему останется только подождать, пока граф уснет, а затем убить или искалечить его. А может, он устроит засаду в коридоре.
Минерва знала, что она должна спасти графа. Она метнулась в холл, сбросила китайскую шаль и швырнула ее на стул.
Открывая входную дверь, она вновь увидела в небе луну и звезды и подумала, что все это может оказаться лишь плодом ее воображения.
Разве может кому-то грозить опасность в такую тихую прекрасную ночь?
Потом девушка вспомнила, как посол собирался искалечить графа, а потом попытался их утопить, и все так устроил бы, что никто в Лондоне не заподозрил бы его в преступлении.
Теперь Минерва поняла, что графу на самом деле грозит нешуточная опасность.
Девушка подхватила юбки и побежала.
Если испанец будет добираться до замка по дорожке, то Минерва опередит его, срезав путь через парк и заросли.
Злоумышленник намного обогнал ее, а граф потерял довольно много времени, отвозя Минерву домой.
Должно быть, убийца уже спрятался в доме и может напасть на графа на первом этаже.
В лунном свете путь был виден очень хорошо, и Минерва бежала так, как не бегала никогда в жизни.
Ей казалось, что дорога никогда не кончится, что расстояние между домом и замком неким непостижимым образом увеличилось во много раз.
Испанец может застрелить или зарезать графа, а тот ничего не подозревает и совсем не готов защищаться.
Когда граф будет мертв, убийца исчезнет с места преступления, и никто, даже полиция, никогда его не найдет.
Задыхаясь, Минерва прорвалась сквозь заросли и выбежала к черному ходу замка.
Ужин закончился довольно поздно, так что вряд ли все слуги уже легли спать.
В то же время они могли остаться только в салоне.
Минерва подумала, что, должно быть, только один из слуг остался, чтобы потушить свечи и запереть двери.
С трудом переводя дух, Минерва добралась до кухонной двери и с нахлынувшим облегчением обнаружила, что та еще не заперта.
Она пробежала по коридору мимо кухни, из которой не доносилось ни звука, и мимо буфетной, где разговаривали двое слуг.
Не останавливаясь, Минерва выбежала в холл.
Дежурного лакея еще не было, но свет уже был притушен — значит, граф ушел к себе.
Минерва рванулась вверх по лестнице, хотя и не могла уже бежать так же быстро, как прежде.
Наконец она достигла господских покоев и оказалась у двери в красную бархатную спальню.
Не останавливаясь, с чувством, что она опоздала, девушка толкнула дверь.
Она найдет графа мертвым на полу или в постели.
Однако граф, успевший снять только плащ, стоял у окна, раздвинув занавески.
Когда подгоняемая ужасом Минерва влетела в комнату, он недоуменно обернулся.
— Минерва! — воскликнул граф.
Не успел он замолчать, как девушка бросилась к нему на шею. Она так запыхалась, что не могла произнести ни слова, а только прерывисто дышала.
Граф обнял ее.
— В чем дело? Что случилось? — спросил он.
— Испанец… — смогла наконец произнести Минерва. — Он идет сюда… чтобы… убить вас!
Слова были едва различимы, потому что в промежутках между ними девушка продолжала судорожно глотать воздух.
— Я думала… что он уже… убил вас!
— Как видите, я до сих пор жив, — сказал граф. — Откуда вы узнали про испанца?
— Нет времени… он может прийти… в любой момент! — выдохнула Минерва. — Вы беззащитны… мне показалось, что я его видела… в кустах… а он расспрашивал в деревне… про вас… и про эту комнату.
Она умоляюще посмотрела на графа.
— Пожалуйста, сделайте что-нибудь! Он не должен убить вас!
Она все еще задыхалась и с трудом могла говорить. На смену возбуждению пришло отчаяние — граф не поверит ей и решит, что она выдумала какую-то несуществующую опасность.
Какой-то внутренний голос говорил Минерве, что эта опасность — совсем не плод ее воображения, что посол хочет отомстить, а значит, граф умрет.
— Пожалуйста… приготовьтесь! — прошептала она.
Минерва все еще прижималась к графу в поисках поддержки, и он осторожно усадил ее на кровать, а сам подошел к столу.
Выдвинув ящик, граф достал пистолет, который держал заряженным с того самого дня, как посол попытался утопить его.
После этого граф задул три горевшие в канделябре свечи, и осталась всего одна, горевшая за большими бархатными занавесями.
Большая комната наполнилась тенями.
Сквозь окно лился серебряный лунный свет.
Ничего не сказав, граф помог Минерве встать и подвел ее к окну.
Он встал за занавеску и прижал девушку к себе.
В лунном свете он разглядел тревожные глаза Минервы и понял, как она перепугана.
— Все в порядке, — тихо успокоил ее граф. — Вы предупредили меня, так что теперь я готов, и мы можем встретить этого человека во всеоружии.
— Я… я так боялась… что опоздаю! — прошептала Минерва.
— Но вы не опоздали, — заметил граф, — вы были очень храбры и спасли меня.
Эти слова напомнили Минерве о том, как тяжело ей было бежать, и она положила голову на плечо графа и закрыла глаза.
Граф почувствовал, как сильно бьется ее сердце.
Он подумал, что у немногих женщин хватило бы храбрости ночью бежать через парк и рисковать тем, что на них наткнется не успевший спрятаться убийца.
Конечно, подумалось графу, Минерва могла и ошибиться.
Человек, расспрашивавший о замке, мог быть обычным путешественником, которого деревенские жители спутали с иностранцем.
Однако, прижимая к себе девушку, он слышал, что ей все еще трудно дышать, и чувствовал сотрясающую ее дрожь.
В этот момент он понял, как сильно Минерва отличается от всех женщин, которых он когда-либо знал.
Эта мысль уже мелькала у него в голове, однако ее храбрый поступок просто потряс его и заставил поверить в ее необычность.
Граф и Минерва стояли очень тихо, поэтому сразу расслышали тихий звук, раздавшийся в спальне.
Они узнали звук открывающейся двери и застыли не шевелясь.
Граф чуть развел занавески, чтобы видеть комнату.
В открытой двери он разглядел тень человека, двинувшуюся к кровати.
Граф снял руку с плеча Минервы, и девушка словно обратилась в камень.
Она знала, что стоит хоть одному из них издать какой-нибудь звук, и их ждет смерть. Тогда убийца может выстрелить первым, и злодейский план посла осуществится — граф умрет.
Сквозь щель в занавесях граф наблюдал за тем, как фигура приблизилась к кровати.
Ночной гость поднял руку, и граф рванул на себя занавеску.
Будучи умелым стрелком, он выстрелил и попал человеку как раз туда, куда и намеревался, чуть пониже запястья.
Испанец вскрикнул и упал на пол позади кровати, стеная от боли.
Граф раздвинул занавески так, чтобы лунный свет падал в комнату, и шагнул туда, где висели специальные шнуры, удерживавшие занавеси открытыми.
Убийца все еще лежал там, где упал, рыча от боли и сжимая окровавленную руку.
Граф посмотрел сначала на него, а потом на длинный острый кинжал, который испанец обронил на кровать.
Он не произнес ни слова и только придвинул канделябр, чтобы при его свете связать ноги человека шнуром.
После этого граф вернулся к Минерве.
— Он… он умер? — спросила девушка.
— Нет, — ответил граф. — Он всего лишь ранен, и я запру его до утра, но перед этим я хочу, чтобы вы отправились домой.
Минерва непонимающе посмотрела на него, и граф пояснил:
— Теперь я в безопасности, но об этом мы поговорим позже.
Он снова обнял ее, приподнял ее подбородок и очень нежно поцеловал в губы,