– Простолюдины! Фу. – Граф Изен хотел было сплюнуть.
– Осторожнее, Изен. – Я поднялся на ноги. – Это граждане моей бабушки. Только Красная Королева может решать, насколько важны их жизни, и больше никто! – Я убрал меч в ножны, на тот случай, если он воспримет это за обиду.
Изен отмахнулся.
– Но вы оставили меня там!
– Я должен был отвлечь славян. – Иногда моя ложь производила чертовское впечатление даже на меня самого. – Я не мог позволить им найти вас, когда вы не в состоянии себя защитить. Я бы остался и сражался бы над вашим телом, но не был уверен, что смогу победить всех троих, если они нападут разом… так что я увёл их от вас. – Я выпрямился и потянул обеими руками рубашку на груди, что, как я надеялся, выглядело властно, мужественно и самоуверенно.
– Что ж… – Казалось, Изен не очень-то понимает, что обо всём этом думать. Я подозревал, что его разум всё ещё несколько замутнён от удара по голове. Он, прищурившись, посмотрел на меня, на Бонарти, на ближайшее дерево, пошевелил усами и, наконец, убрал меч в ножны.
– Отлично! – Я еле заметно поклонился. – Честь удовлетворена. Давайте убьём каких-нибудь славян! – И направился в сторону, противоположную той, откуда слышал лязг схватки на мечах.
Оказалось, что леса довольно вероломны. Чертовски легко заблудиться среди всех этих деревьев, которые выглядят очень похоже друг на друга. И каким-то образом, хоть я и считал, что знаю, куда идти, и игнорировал советы Изена вернуться на дорогу, мы нашли славян. По крайней мере двоих, неуклюже развалившихся на земле в собственной крови – к счастью, ничком. Сир Критчен лежал, сложив руки на груди и почти закрыв убившую его рану. Последним я заметил Стивенаса, который сидел, прислонившись спиной к поваленному дереву, вытянув ноги и положив на них меч, покрытый тёмной засыхающей кровью. Его рука и левый бок были алыми, колотая рана на плече перевязана полосками разорванной рубахи.
– Где ещё один? – По-деловому спросил Изен, оглядываясь.
– Удрал. – Стивенас кивнул в сторону плотных зарослей молодых деревьев.
Изен недовольно фыркнул.
– Довольно скоро мы его выследим. – Он глянул на сира Критчена и махнул в сторону Стивенаса: – Поднимите его. – Он помедлил, оказавшись в необычном положении, когда не может указывать всем вокруг: – Бонарти, за дело!
Я понятия не имел, как тощий и хилый Бонарти умудрится поднять с земли гору мышц вроде Стивенаса, но чёрта с два я стал бы ему помогать, если граф собирался только смотреть. К тому же Стивенаса привели следить за соблюдением правил, пока Изен резал бы меня на куски, так что я ему не очень-то сочувствовал. Хоть и был ему признателен за то, как он расправился с братьями-славянами. Да и то сказать, двое из трёх во многих обстоятельствах не так уж плохо, хотя здесь я бы предпочёл, чтобы Стивенас прикончил всех разом.
Мы с графом Изеном смотрели, как Бонарти возится с воином. К счастью, несмотря на потерю крови, Стивенас ещё мог передвигаться, и вскоре он уже вёл нас обратно на дорогу, демонстрируя куда больше способностей к навигации, чем все мы.
Мы снова перебрались через канаву и вышли на Аппанскую дорогу, и каждый из нас был значительно более грязным, побитым и израненным, чем часом ранее. Толпа давно рассосалась, но к счастью разносчик поставил свою телегу у обочины и присмотрел за оставленными лошадьми. Наверное, он провёл время, оценивая шансы на награду против выгоды конокрадства и раздумывая, насколько высока вероятность, что его поймают и предадут суровому правосудию, как всегда поступали с конокрадами в Красной Марке.
– Порядочный человек. – Изен бросил мужику монету и махнул ему рукой, чтоб отправлялся восвояси. – Постой! – Граф поднял руку, прежде чем разносчик влез на свою телегу. – По, возьми этого человека в лес и принесите сира Критчена. Положим его на телегу и вернём в Вермильон. – Он покачал головой, словно его оскорбляла мысль о рыцаре, ставшем грузом в телеге разносчика.
Бонарти вроде бы хотел возразить, но передумал и побрёл в сторону леса, а разносчик за ним. Тем временем Стивенас смог влезть в седло, и сидел теперь, сгорбившись от боли.
– Итак… – Граф Изен прищурил суровые глаза и уставился на меня, словно копался в памяти.
Я решил смыться оттуда восвояси как можно быстрее, на случай, если голова Изена прояснится, и к нему начнут возвращаться детали того, как именно она была затуманена.