– Пошли, – сказал я. – Мы направляемся в тюрьму.
Та-Нам не ответил и молча последовал за мной. Нелегко было добиться от него ответа. Что бы ни включало в себя обучение сынов меча, оно забирало у них не меньше, чем давало: они так сильно замыкались на своей задаче, что уже не тратили время или мысли на светские любезности и болтовню. К этому времени я мог бы заменить Та-Нама на лучшие механизмы города – если бы захотел. Я уже сколотил состояние средних размеров, ставя торговые суда под флагом бабушки против комплексных фьючерсных опционов на грузы. С состоянием, которое я накопил, я мог бы позволить себе очень многое. Но вряд ли механический солдат оказался бы лучшим собеседником, чем сын меча. И к тому же, игрушки Механика заставляли меня нервничать, хотя охранников лучше было не сыскать. У меня мурашки по коже бежали, даже когда один из таких солдат находился рядом. Постоянное жужжание всех этих шестерёнок и колёс под доспехами, скрежет при каждом движении, множество маленьких зубцов, соединённых между собой, и всё в движении… это нервировало меня, и медный блеск их глаз не предвещал ничего хорошего.
Та-Нам шёл за мной, как и полагается охраннику, который нужен не для шоу, а для защиты – поскольку так он мог всегда держать меня в поле зрения. То и дело я оглядывался назад проверить, там ли он, моя молчаливая тень. Я ещё не видел его в деле, но он определённо выглядел как надо, а об искусстве сыновей меча веками ходили легенды. Его мышцы были крупными и сильными, но не настолько огромными, когда ценой становится скорость. Невозмутимый, крепкий, смотрящий на мир без суждений. Темнее даже нубанцев, а его голова была выбрита и блестела.
– Я даже не знаю, зачем мы туда идём, – сказал я Та-Наму через плечо. – Я же ему ничего не должен. И он сбежал от меня! Я к тому, что видал я неблагодарных, но чтоб настолько…
Мы медленно, но неуклонно продвигались. За те недели, что я жил здесь, я выучил планировку города, хоть и провёл большую часть времени во мраке обмена, расстраивая трейдеров, играя с процентными ставками и обманывая с плеча.
Люди на узких улицах Умбертиде и огромных залитых солнцем площадях не сильно отличались от людей в самых высококлассных ресторанах. Вездесущие гонцы в чёрных плащах сновали среди многонациональных толп. Соблазны города привлекали посетителей из всех уголков известного мира, и большинство из них уже были богачами. Наверное, не найти другого места на карте, где можно встретить торговца-лингийца с Дальнего Востока, потягивающего кофий за столиком с либанским матемагом, а с ними нубанского торгового агента, обмотанного золотой цепью. На улицах Умбертиде я видал даже человека из Великих Земель за Атлантидским океаном – светлее, чем люди кланов северного Африка, с голубыми глазами, в пёстром одеянии, украшенном перьями и расшитом множеством малахитовых бусин. Я так и не узнал, какой корабль перевёз его через просторы этого океана.
Узкий проход между домами расширился почти до улицы, ограниченной с обеих сторон оштукатуренными доходными домами в пять, а то и в шесть этажей. Их стены поблекли, потрескались и обесцветились, хотя роскошь внутри могла посрамить многие особняки, а стоимость подобного жилища разорила бы большинство провинциальных лордов. Впереди на пересечении двух улиц журчал фонтан, и хотя я его ещё не видел, но уже слышал его музыку и чувствовал прохладу.
– Принц Ялан. – Толпа вокруг меня поредела.
– Корпус Арманд. – Формально нужно было обращаться к нему с указанием его принадлежности Железному Дому, но он уже пренебрёг протоколом, не обозначив мой род и владения. Я оглянулся на Та-Нама: когда современный не соблюдает протокол – жди беды. Если современный нарушает этикет, это всё равно, как если Анкрат убивает твою семью – то есть, нельзя сказать, что это неслыханно, но это означает, что он взбешен.
Корпус вытянулся во весь свой невпечатляющий рост и перегородил мне путь. За его спиной с жужжанием встал его солдат, возвышаясь над хозяином. Из них вышла чудная парочка: современный, одетый в чёрную облегающую одежду, совершенно негодную для жары, с мертвенно-белой кожей – не по-норсийски бледной, но цвета альбиноса, который достигался отбеливанием и, если слухи не врали, немалым количеством колдовства. За его спиной стоял солдат размером с тролля, выше любого человека, стройный, длиннорукий и длинноногий, в местах стыка пластин доспехов виднелись механизмы, стальные когти изгибались, когда провода наматывались на их колёса, или убирались под накулачники.