Снорри поднял топор, готовый взмахнуть им. От него с Туттугу пахло кровью других людей. Должно быть, этот запах привлёк и других тварей, а те, что стояли перед нами, от него обезумели. Я раздумывал, не бросить ли копьё.
– Кто вы, нарушители перемирия? – Прогремел сзади голос. Настолько низкий голос, что здесь, среди корней гор, он казался уместным.
Мы повернулись к говорившему. Врагов здесь было так много, что, как ни повернись, окажешься задом хотя бы к одному из них. Не то чтобы мой пе́ред смог бы как-то помочь в драке с троллем. Да, копьё – великолепное оружие, но у меня появилось чувство, что эти тролли могут просто откусить наконечник. Поворачиваясь, я снова на удар сердца увидел ту едва заметную улыбку Молчаливой Сестры из сна. Неужели она видела этот миг своим слепым глазом? Из-за этого она так веселилась?
Тварь, разглядывавшая нас прищуренными от нашего света глазами, может и была когда-то троллем, но что-то её искривило. Сомневаюсь, что рука Господа касалась таких созданий, так что этого зверя могла деформировать только более тёмная рука, протянутая из серы. Его рёбра торчали из груди, как длинные чёрные пальцы, почти смыкаясь над сердцем. У меня в уме пронёсся образ Аслауг, расправляющей паучьи лапы, и я содрогнулся. Этот тролль был ростом футов в семь, может даже немного больше – на фут короче остальных, зато намного более крепкий, а его шкура, как шептали тени, могла быть красной. Кошачьи глаза, зубы, которым позавидовал бы лютоволк, и вместо длинных пальцев с чёрными когтями, как у других троллей, у него были пальцы толщиной с детскую руку, по три на каждой руке, с тупыми красными ногтями. А ещё, в отличие от остальных, на нём была какая-то роба, скорее даже тога, из тёмного тартана горцев. У меня было много времени, чтобы насладиться деталями его облика, пока я ждал, что кто-нибудь из наших преодолеет изумление и ответит на его вопрос.
– Мы не нарушали перемирия. – Кара собралась с мыслями для ответа.
– Может, вы и не собирались его нарушать. Возможно, вы даже совершенно не знаете о его существовании, но перемирие вы совершенно точно нарушили. – Для дикого зверя чудовищный тролль разговаривал с удивительным спокойствием и с такой вежливостью, которая и при дворе пришлась бы к месту, если б только его голос не звучал настолько низко, что от него могла кровь пойти носом.
– В этой пещере вершилась великая магия, – сказала Кара. – Она и призвала нас сюда. Что случилось?
– Двое присягнувших огню повздорили. – Ответ краткий, словно воспоминание причиняло ему боль.
– Что это за место? И как тебя зовут? – Спросила Кара, вероятно надеясь увести разговор подальше от нарушенных перемирий.
Монстр довольно дружелюбно улыбнулся широкой улыбкой, хоть и открывшей множество острых зубов.
– Вы под Халрадрой, под огненной горой Химрифта. Эти пещеры были дарованы моим братьям Алариком, герцогом Маладона.
– Маладон! – Я не смог удержаться. – Слава Богу. – Если бы не все эти тролли, я бы рухнул на колени и поцеловал землю.
– А я, – продолжил зверь, – Горгот.
– Ты правишь здесь? – спросил Снорри.
Монстр пожал плечами и, могу поклясться, выглядел озадаченно.
– Они называют меня своим королём, но…
– Принц Ялан Кендет, внук Красной Королевы Марки. – Я протянул руку. – Рад встрече с вами.
Горгот посмотрел на мою руку, словно не зная, что с ней делать. Я уже собирался убрать её, чтобы тролль её не отхватил или не откусил, но он сжал её своими тремя пальцами, и на миг я почувствовал крошечную часть его силы.
– Итак, – сказал я, высвобождая руку и сжимая кулак, чтобы унять боль. – Итак, надеюсь, как король Хал… хм…
– Радры, – помог Снорри.
– Да, Халрадры. – Я бросил на Снорри мрачный взгляд. – Надеюсь, как король… под этой горой… вы окажете любезность другому члену королевской семьи Империи, и обеспечите нам сопровождение до границ ваших земель.
Горгот ничем не выказал, что услышал меня. Вместо ответа он опустился на колено и протянул раскрытую руку в сторону Хеннана.
– Как вышло, что с вами ребёнок, а на ваших топорах кровь? – И сфокусировал свои кошачьи глаза на парнишке. – Подойди.
Надо отдать должное мелкому паршивцу – в темноте он продемонстрировал не меньше отваги или безрассудства, чем при свете дня. Мы впервые встретили его, когда он мчался прямо в зубы налётчикам-хардассцам, а теперь твёрдо пошёл вперёд и положил свою маленькую руку в ладонь короля троллей.