– Хромает на левую, да ведь, Ялан? – Он провёл вокруг меня своего серого скакуна, и, наклонившись, похлопал по щётке волос за его копытом. Я сдержал порыв выкрикнуть "Принц Ялан". Чем дальше мы забирались на юг, тем меньше во мне оставалось терпимости к таким промахам. В "Трёх Топорах" я сносил норсийское "Ял", как сносил зиму – естественное явление, с которым ничего не поделать. Но теперь… теперь мы приближались к Красной Марке, и нас настигало лето. Всё изменится.
– Видишь? Вот, снова. – Сказал Аргур. Конь сделал полшага.
Уголком глаза я заметил идущую Кару со свёрнутой постелью в руке. Она шла по длинной траве в сторону ручья, вокруг цвели дикие цветы, поднимались бабочки…
– А ещё у него живот немного пучит. – Передо мной снова оказался Аргур, продолжая болтать о своей кляче и закрывая мне обзор.
– Что ж. – Со вздохом я взглянул на лошадь: лучше посмотреть, пока свет не померк. – Проведи его вон туда. Посмотрим, как он двигается.
Аргур отвёл коня. Выглядело так, будто у мерина шип впился над копытом, или он ударился, и ему больно ступать на эту ногу. Я поманил его обратно, почувствовав, как за моей спиной опускается солнце – с лошадью надо было разобраться, пока оно не село. Хоть Аслауг и не вернулась, и даже стук прекратился, я всегда ощущал её присутствие, когда солнце заходило, и звери вокруг меня начинали нервничать.
– Держи его. – Я встал на колено посмотреть на ногу. Из-под живота коня я заметил, как отряхивается Хакон. Он перевязал волосы и умыл лицо. На мой взгляд, очень подозрительно. Когда мужчина в диких землях не ленится умывать лицо, он явно что-то затевает. Я пошевелил суставом коня, мягко поглаживая пальцами и бормоча всякую чепуху, чтобы его успокоить. Почти сразу же я обнаружил под кожей кончик шипа. Поскрёб ногтем, быстро щипнул и вытащил эту штуку. Злобную, длиной в дюйм, и липкую от крови.
– Пусть покровоточит, – сказал я, передавая шип Аргуру. – Легко не заметить. Чаще всего ищи проблему прямо над копытом.
Я быстро встал, игнорируя его благодарности, и пошёл прочь из лагеря, пригибаясь и пропуская через пальцы цветы мака.
– Аслауг! – Солнце ещё не коснулось горизонта, но небо над холмами Геллета, поднимавшимися к западу, уже стало алым. – Аслауг! – Она была нужна мне здесь и сейчас. – Это крайняя необходимость.
Кара не просто так пошла прогуляться по лугу со своей постелью. Хакон не просто так прихорашивался на случай, если мы встретим геллетских пограничников. А датчане готовились так невыносимо медленно не из-за своей лени. Я не терплю безнравственное поведение только в одном случае – когда сам в нём не участвую.
Я глянул в сторону запада. Мучительный спуск солнца продолжался, оно уже висело над самыми холмами.
– Что? – Не слово, даже не шёпот, но слабый безошибочный звук вопроса, глубоко внутри моего уха.
– Нужно остановить Хакона… – Я помедлил, не желая произносить вслух. Всегда полагал, что дьявол должен и так знать мысли человека.
– Ложь. – Так тихо, что возможно, я это себе придумал.
– Да-да, ты дочь лжи… что насчёт них?
– Ложь. – Голос Аслауг звучал на самой границе слышимости, и вокруг меня сгущались тени. Я задумался, отчего же она оказалась такой далёкой и приглушённой… дело точно не в том, что она сердилась – что-то её ко мне не пускало… "Ложь". В Тронде была поговорка: "ложь умна, как ночь темна" – предполагалось, что в такую ложь поверят скорее всего.
– Но какую ложь мне…
– Смотри. – Казалось, слово забрало все её силы, в конце совсем стихнув. На миг показалось, будто тени потекли, двинулись в одном направлении. В направлении одинокой чахлой ивы, растущей возле ручья в паре сотен ярдов от той стороны, куда направлялась Кара. Хотя я её нигде не видел – девчонка скрылась из вида.
– Но там же только тролли спят. – Хакон не был дураком, да и не хватило бы одной дурости, чтобы сунуться к троллю.
Ответа уже не было, но я припомнил, как давным-давно Аслауг сказала, пригнувшись ко мне, поднеся губы к моему уху, пока солнце корчилось в агонии:
– Ты удивишься, узнав, что я могу соткать из тени. – Я подумал, не собирается ли она и сегодня что-нибудь выткать. Может, какой-нибудь обман? Холста лучше чёрной шкуры тролля, ей не сыскать… Меня охватило чувство нетерпения. Похоже, хулиганская затея пришлась Аслауг по душе.
Я выпрямился. Хакон уже проходил мимо последних своих людей, помедлив, чтобы перекинуться шуткой. Моё сердце быстро стучало, и я поспешил ему наперерез, изо всех сил стараясь не показывать, что я спешу. Это было довольно сложно. Вряд ли мне удалось. Я нагнал его прямо за лагерем.