Я молча кивнул в ответ, и на лице моего друга отобразилась широкая искренняя улыбка. Было вполне ясно, чему он так обрадовался, ибо тот путь который он выбирал в последнее время, не каждый хотел бы разделить. И вот, я согласился пойти вместе с ним, что порадовало его.
Мы вышли за ворота и тут же свернули к близстоящему магазину. Ассортимент этиловой продукции здесь мог бы удивить рядового обывателя, но только не наших работников. Это не удивительно. Магазин, близко расположившийся к такому месту, как наше Предприятие не мог не ориентироваться на тех, кто в нём работал. Доброю половину полок занимали стеклянные бутылки заполненные прозрачной жидкостью, и такие же, но поменьше, расположились под кассой, они считались самым ходовым товаром. В прозрачных холодильных витринах в основном лежали те продукты, которые годились под закуску и не более. Чаще всего среди них оказывались те, которые приближались к окончанию срока годности, на что никто не обращал особого внимания. Тем не менее, любой, только что получивший зарплату, мог надеяться на свежую закуску, сделав при этом дежурный комплимент пухленькой продавщице за прилавком. Что, собственно, и сделал Ермоленко, едва успев зайти внутрь:
-Привет прекрасной труженице продовольственной сферы от отчаянных парней! - продекламировал он, приближаясь к кассе.
-Ой! - вздохнула продавщица в синем фартуке, показав тем самым, что не прониклась высказыванием Ермоленко, хотя на щеках появился едва заметный румянец. - Даже не старайся, Коля. Тебе я всё равно ничего не продам. Сперва долги закрой, а потом посмотрим, - при этих словах она потрясла в воздухе толстой зелёной тетрадью, которую достала из под прилавка.
-Обижаешь, Галь, - с этими словами мой друг снял с головы шапку и достал оттуда все полученные ранее деньги. - Сколько я там тебе должен?
-Три тыщи! - выпалила она, даже не заглянув в тетрадь, и тут же выхватила из рук Ермоленко купюры. Быстро отсчитала нужную сумму, положила её под тетрадь и не поспешила вернуть остальное, рассчитывая забрать ещё часть в дальнейшем. - Что будешь брать?
-Самое лучшее! - выдал в ответ мой друг и начал неспешно оглядывать полки с выставленной водкой.
Во время того, как Ермоленко совершал покупку, я не мог не заметить, как он флиртовал с Галиной, попутно выбирая то, с чем собирался выйти из магазина. Весь процесс сопровождался пошлыми шутками, недвусмысленными намеками со стороны Коли и ответным раскатистым, малоприятным смехом со стороны женщины, с пунцовым, лоснящимся от переизбытка косметики лицом. Было ли что-то у них, я не знал, и даже не думал об этом, стараясь оградить себя от этих неприятных мыслей. Что было, то было, как говорится. А что случилось потом, меня впринципе устраивало, за несколькими исключениями.
Мы вышли из магазина. Ермоленко держал в руках звенящий пакет, наполненный всем необходимым, что могло бы понадобиться для вечернего времяпровождения по его плану. Как и следовало ожидать, Коля взял пару бутылок водки, самой дорогой из тех, что была на полках, пол-батона варёной колбасы неизвестного происхождения, но по уверению Галины, в ответ на комплимент - самой, что ни на есть, свежей. Где-то на дне пакета затерялось несколько пластиковых стаканчиков, пара-тройка плавленных сырков “Волна”, бутыль газировки с незатейливым названием “Колокольчик” и едва зачерствевшая буханка черного. С этим нехитрым скарбом мы завернули за угол и пошли по не асфальтированной дороге вдоль бетонного забора нашего Предприятия.
Над городом никак не хотели расходиться тучи, и в воздухе постоянно витало ощущение приближающегося дождя. Судя по лужам, образовавшимся в колеях, он проходил здесь совсем недавно, но точно знать я не мог. Ермоленко шагал по ним уверенно, не боясь испачкать и без того грязные ботинки. Я же, по привычке обходил знакомые лужи, которые никогда не меняли своего расположения, и старался не цеплять колючек от репейника, росшего по всей длине забора на обочине.
Мы успели пройти пару сотен метров прежде чем свернули с дороги и подошли вплотную к забору, который заканчивался у заброшенного кирпичного здания. Того самого здания, откуда меня, с другой стороны ограды, Ермоленко зазывал некоторое время назад. Здесь, за такими же высокими кустами скрывалась точно такая же железная дверь, плотно державшаяся в ветхой кирпичной кладке. Небольшая площадка перед дверью представляла собой полянку, которую кто-то успел обжить. След от костра, приволоченное кем-то бревно и несколько пеньков. Как нетрудно догадаться - это было излюбленное место тех, кому некуда было идти, кому не было места среди коллег, кто утолял жажду в местных подвалах или на работе. Тех, кто самовольно отделился от людей, оставаясь с собственными мыслями и теми, кто готов был их выслушать. Именно к этой категории людей с нашего Предприятия относился Коля Ермоленко. А я был тем, кто поддерживал его, всюду следовал за ним и слушал, впитывая словно губка, всё то, что он говорил.