С трудом, мы затолкали Колю в тесный туалет. Я остался, расположившись на входе, чтобы поддерживать другу голову, которая таки норовила окунуться в унитаз, а Света схватила любопытного сына и увела его обратно в комнату, откуда они больше не выходили. Я прекрасно понимал её состояние, из которого она должна была выйти еще нескоро и сочувствовал мальчику, на котором произошедшее отразилось на всю жизнь и всплывало в памяти ещё не раз.
Как я и предполагал, Коле стало плохо и, внутренне был рад, что мне в очередной раз удалось успеть с этой щепетильной деталью. В то же время, я не завидовал женщине с ребёнком, находящимся в соседней комнате, до которых доходили все эти звуки. Весь процесс длился не более минуты, однако она казалась мне вечностью, так как я еле сдерживал собственные позывы. Была ли причиной этому просроченная колбаса или неполный литр выпитой водки - я не знал, и даже не думал об этом. Мне оставалось только поддерживать стремящегося к полу товарища и ждать, когда все это закончится.
Когда Ермоленко замолк, я дёрнул ручку сливного бачка, болтающуюся на цепочке, и посадил Колю на пол, прислонив к стене. С его лица давно исчезла улыбка, а в глазах угадывалась та печаль, с которой он недавно смотрел на железную дверь. Разум возобладал над чувствами, нахлынувшими при входе в квартиру, и Коле стало одновременно и стыдно за произошедшее и страшно от того, что должно было произойти.
-Извини, Филипп, - сказал он, медленно двигая губами. Руки и ноги безжизненно распласталась по плитке пола, и сил у Коли оставалось только на то, чтобы едва проговаривать слова.
Я присел на корточки, чтобы немного сравнятся в глазах, и вытер Коле рот куском туалетной бумаги, который потом выкинул в унитаз.
-Спасибо, - поблагодарил Ермоленко еле слышно и склонил голову в бок, направив взгляд в коридор, что был у меня за спиной. - Они, наверно, сильно напугались, да?
Я сочувственно кивнул. Коля тихо взвыл, у него на глазах выступили две крупные слёзы и тут же устремились по щекам вниз.
-Я не знаю, что это за место, Филипп. - признался Ермоленко через мгновенье. - Но здесь я нашёл то, о чём давно мечтал. Красивая женщина, которая любит меня. Пацан, который зовёт меня папой.
Я молчал, ожидая, когда друг выскажет свое решение, к которому он пришёл ещё до того, как зайти в эту квартиру вместе со мной.
-Но почему-то, каждый раз, когда я сюда заходил, всё начиналось сначала, будто я попадал в один и тот же день. Три года сюда хожу, а тут те же звуки, тот же запах свежевымытой кухни. Мишка не вырос ни на сантиметр за эти три года!
Ермоленко замолчал, чтобы стереть с лица вновь нахлынувшие слёзы. В этот недолгий момент тишины, из соседней комнаты послышались тихие всхлипывания Светы.
-И пусть она меня зовет Серёжей, кто-бы это не был. - продолжил Коля. - Она МЕНЯ принимает за него. Она любит МЕНЯ, когда я здесь. Плюнуть бы на всё, что было там - за дверью и остаться здесь.
-Так оставайся, - подтолкнул его я к нелегкому решению. - Ты же давно этого хочешь.
Увидев в моем лице поддержку, в то же время не понимая, откуда я знаю о его решении, Ермоленко приобрел уверенности в лице.
-Да, - согласился он. - Я давно об этом думал. И теперь, пожалуй, так и сделаю.
“Наконец-то!” - обрадовался я и подал Коле руку, помогая ему встать.
Мы вышли в коридор. Всё ещё поддерживая под руку слабого телом друга, я доковылял с ним до кухни.
-Забери его себе, - Коля начал свободной рукой доставать ключ, который всё это время висел на его шее. - Открой и ты какую-нибудь дверь, чтобы исполнить свою мечту. Мне он уже ни к чему.
-Не нужно, - остановил его я, улыбаясь при этом. - Свою я уже исполнил.
Ермоленко вопросительно посмотрел на меня, не понимая, как я мог отказываться от такого подарка судьбы, но моя искренняя улыбка и уверенность во взгляде быстро убедили его, и он вернул ключ обратно под рубашку.
-Спасибо тебе, что поддержал меня в этом нелегком решении, - поблагодарил он, освобождаясь из моих объятий, после чего протянул трясущуюся руку для рукопожатия. - И прощай.
-Прощай, - ответил я, пожимая на прощанье руку человеку, которого считал лучшим другом.
Я открыл дверь, через которую недавно заходил в эту квартиру вместе с уставшим от жизни Колей Ермоленко. Теперь же, позади меня оставался совсем другой человек - лишь лицом напоминающий того, кто беспробудно пил, пытаясь решиться на нелёгкий шаг. В остальном это был тот человек, который был мне знаком больше всего. Я выходил из квартиры с уверенностью, что теперь его ждали лучшие годы его жизни, которые он посвятит семье, к которой так стремился.