— Татьяна Дмитриевна, — ответил он не сразу. — Вы тут, на этом месте, давно живете?
Татьяна Дмитриевна вздрогнула от страха, что придут выселять.
— С рождения, — пробормотала она. — А зачем?..
Фарид не ответил зачем. После паузы он продолжал расспросы:
— Как улица раньше называлась?
— Когда-то — Вознесенская… — вспомнила Татьяна Дмитриевна. — Бабушка рассказывала: храм стоял Вознесения — во-он там… где магазин сейчас, на том фундаменте. Потом была — Коминтерна… а потом в Комсомольскую переименовали.
— Коминтерна? — оживился Фарид. — А у вас дед на войне погиб?
— Без вести пропал, — удивилась Татьяна Дмитриевна.
— Деда как звали? Сергей Яковлевич? А фамилия?..
— Что? — поразилась Татьяна Дмитриевна, проваливаясь в глубокое прошлое, где были живы бабушка, мама и папа, и где на стене висели пожелтевшие фотографии деда и прадедов. Потом, когда муж Татьяны Дмитриевны обновил и перестроил дом, фотографии исчезли и на стены не вернулись.
Фарид потоптался и эмоционально шмыгнул носом.
— Нашли вашего деда. Опознали.
— Господи! — воскликнула Татьяна Дмитриевна. Ей в первую минуту пришла мысль о дополнительных хлопотах. Она редко вспоминала о предках, потому что семейные неприятности заслоняли ей исторические легенды.
— Завтра в администрацию позвоните, — сказал Фарид. — Из того поискового отряда парень в нашем городе живет. Он вещи привез.
— От кого? — не поняла Татьяна Дмитриевна. — Какие вещи?
Фарид снова шмыгнул.
— Не знаю.
— Ехать куда-то надо? — крикнула Татьяна Дмитриевна вслед, но Фарид топал дальше. К тому времени уже стемнело, и в круглосуточном магазине, стоящем на церковном фундаменте, погасили окна. У соседей тоже не светилось. Татьяна Дмитриевна опасливо осмотрелась и закрыла калитку на замок.
В мэрии она рисковала потерять время, пока посторонние люди с оторопью на лицах вникали — что ей, собственно, надо. Но нашлись знакомые, которые по старой памяти нажали на скрытые рычаги, и скоро у Татьяны Дмитриевны оказались на руках и адрес, и телефон, и устные комментарии, что следовало, конечно, провести официальное мероприятие, но праздник все равно прошел, забот много, а раз случилась оказия — пускай разбирается сама.
Старая память, пригодившаяся в мэрии, была связана с недолгой работой в начальственном гнезде ее покойного мужа. Попал он туда случайно, на волне всеобщей неразберихи, когда менялась власть, городок бурлил и ни╜кто не понимал, что происходит. Некоторые ушлые ребята вспомнили, что Виктор Геннадьевич — чудесный мужик, общительный, веселый, словом, душа компании — подходит на роль своего человека. Виктора Геннадьевича хватило ненадолго, до первого инфаркта, который оказался фатальным. И ничего Виктор Геннадьевич толком не успел, выгод не получил, золотых гор не огреб, только подновил старенький дом, который теперь казался самым ро╜скошным на их улице. Это обстоятельство вызывало у Татьяны Дмитриевны леденящий страх, что кому-нибудь приглянется ее одинокое обиталище или землю, не дай бог, продадут, а жильцов выгонят на все четыре стороны. Наблюдая со стороны шатания районной администрации, она уже ничему не удивлялась и верила в любую фантастику, а рассчитывать после смерти мужа ей было не на кого.
Дозвонившись и назначив встречу, она робко направлялась по указанному адресу. По дороге пыталась извлечь из памяти какое-нибудь упоминание о деде, но в сухом остатке, к стыду Татьяны Дмитриевны, оказались жалкие крупицы. Только то, что бабушка называла пропавшего мужа неизменно по имени и отчеству и говорила, что был он ревнивым и не позволял супруге ни пудриться, ни красить губы. Внучка устыдилась небрежения дедушкиной судьбой и готовилась оправдываться — неизвестно перед кем. Вдруг ей устроят экзамен? Вдруг встреча обернется вечером памяти, как перед детишками в школе? И предстоящий визит тяготил, не шли из головы тоскливые мысли об Алексее и Саше, и все было некстати, но отлынивать неприлично, потому что многие уже знали про семейное событие, и следовало являть энтузиазм.
Над зданиями главной улицы — школой, библиотекой, бывшим домом культуры — бежали легкие облака, и под ногами было сыро, и щемяще дуло весной. Вот-вот должны были распуститься почки. Некий Игорь жил на третьем этаже, Татьяна Дмитриевна позвонила, и седой мужчина провел ее в комнатку, где за компьютером сидел плечистый парень в камуфляжной футболке, с перевязанной рукой. Когда тот поднял круглое дружелюбное лицо, Татьяна Дмитриевна сразу успокоилась и поймала себя на завистливой мечте — чтобы Алексей смотрел бы на нее так же трезво и весело. Ей сделалось комфортно, и, присев на предложенный стул, она приветливо и фамильярно спросила у незнакомого ей человека: