Джонджа не позволила нам разговаривать с Казарианом до следующего дня, чтобы дать ему время восстановить силы. Едва сдерживая нетерпение, мы собрались в кабинете Морфью. Когда в сопровождении старого ученого Казариан появился среди нагромождений свитков и документов, он показался мне еще более изможденным, чем когда покидал Лормт, однако двигался он все с тем же своеобразным изяществом. Заняв место за рабочим столом Морфью, Казариан в подробностях поведал нам о своем удивительном путешествии.
После оживленной дискуссии о наших ответных действиях, Казариан, к моему удивлению, открыто признал преимущество нашей традиции хранить клятву и доверять друг другу, а также то, что перед лицом общей для всех нас угрозы со стороны Эскора, всем нам — эсткарпцам, ализонцам и уроженцам Долин — придется менять традиционный образ мышления.
В этот момент я ударила посохом о пол, привлекая внимание собравшихся. Нолар прочитала вслух мой настойчивый вопрос:
— Можем ли мы быть уверены, что знаем все магические проходы, сотворенные в древности? Нам известны лишь два из них, созданные Эльзенаром — один из логова Нарвока в Лормт, уже уничтоженный, и другой, из Лормта в замок Кревонель, который пропускает лишь кровных родственников Эльзенара; но разве не мог Эльзенар — и, возможно, маги из Эскора, как Темные, так и Светлые — создать в прошлом и другие подобные проходы?
Морфью нахмурился.
— Не стоит забывать и о Вратах, — предостерег он. — Врата, через которые пришли наши Прародители, основавшие Ализон, были запечатаны Эльзенаром, а Главные Врата, которые пытались создать здесь, в Лормте, разрушились, но были и другие. Как я понимаю, сам Саймон Трегарт явился в Эсткарп через Врата, открывшиеся неподалеку от границы с Ализоном, Колдеры пришли через свои Врата, которые, к счастью, закрылись за ними, но Казариан говорил, что оставшиеся в Ализоне колдеры собирались сотворить еще одни Врата, чтобы пополнить ряды. Так что нам следует учитывать возможность существования скрытых Врат, равно как и магических проходов.
Лицо Казариана побледнело. Слушая Нолар и Морфью, он сидел неподвижно, даже не дотрагиваясь до своего вновь обретенного перстня.
— Когда Эльзенар проник в мой разум, — мрачно произнес он, — мне тоже стали известны некоторые его мысли. Сперва я не помнил подробностей, но сейчас, когда вы стали обсуждать Врата и проходы, я вспомнил о том, что знает Эльзенар. — Он схватился за край стола, глаза его сверкали от ярости. — Да, были и другие колдовские проходы — но для меня это звучит подобно эху в пещере! Мысли Эльзенара недоступны мне в полной мере, но я знаю, что ему известно о других проходах и, возможно, других Вратах. — Казариан помолчал, затем медленно добавил:
— Если существуют иные колдовские ходы в Ализон из Эскора, тогда опасность, что нам угрожает, еще страшнее, чем мы себе представляли. Прошу вас, отыщите в архивах Лормта хоть слово, которое подсказало бы нам, как обнаружить и уничтожить подобный ужас!
— Опасность, которую ты справедливо ощущаешь, — угрюмо сказал Дюратан, — грозит не одному лишь Ализону. Только представьте себе, друзья мои, что ожидает Эсткарп, если нынешние Темные маги узнают о любых древних проходах, сотворенных в древности между Эскором и Эсткарпом! Или, скажем, если они решат создать подобный проход сейчас, чтобы вероломно напасть на нас?
Я протянула Нолар еще один написанный вопрос.
Она прочитала:
— Не следует ли нам немедленно послать предупреждение Совету Волшебниц, в Эс? Они должны знать, что угроза со стороны Эскора намного серьезнее, чем казалось прежде.
— Боюсь, — с сожалением проговорил Оуэн, — что любому предупреждению из Лормта Волшебницы не поверят. Вдвойне не поверят. Они всегда презирали нас за то, что мы мужчины, и еще больше оскорбит их, если не приведет в ярость, тот факт, что наше предупреждение изначально исходит от ализонского барона.
— Следует также помнить о том, что сила Волшебниц уже не та, что прежде, — грустно заметила Нолар. — Даже если они и примут наши слова во внимание, боюсь, они просто не смогут предпринять что-либо серьезное. Несмотря на отчаянные усилия по обучению новых Волшебниц, Совет еще не возместил чудовищные потери, которые понес во время Сдвига.