Некоторое время Марта провела в оцепенении, слегка пощипывая свою ладонь, как заколдованная. Но лес никуда не девался. В нём звенели невидимые птицы и шумел свежий, вольный ветер. Под рыжим хвойным одеялом проглядывал асфальт, кое-где даже с велосипедной разметкой. Обломками бетонных зубов скалился бордюр. Марта едва узнала парковую аллею – настолько та была запущенна.
Впереди из земли торчал гнутый столб, его венчал ржавый указатель. Марта кое-как поднялась на дрожащие ноги, отряхнула своих котиков на шортах и медленно, озираясь по сторонам, как дикая, побрела к столбу. На указателях обычно пишут важные вещи. Например, «Выход». Краска на щите облупилась, свисала хлопьями, но Марте удалось разглядеть стрелку. Стрелка загибалась калачиком, как собачий хвост.
Будь это волшебная сказка, а Марта в ней дурочка, она давно уже пела бы и плясала, радуясь, что выбралась из клетки собственного дома. И не куда-нибудь в подъезд, до мусоропровода, а в самый настоящий парк, на свободу, о которой уже не мечталось. Но всерьёз дурочкой Марта себя не считала.
Она подняла левую руку, и жёлтый камень кольца радостно сверкнул на солнце – наверное, тоже давно не гулял. Его свет стал как будто ярче.
– Как же это?..
Осторожно Марта взялась за кольцо и сняла его с мизинца. Ничего не изменилось. Сосны вперемешку с клёнами, ржавый указатель, птицы, головокружительный воздух – всё осталось на месте. Вернее, Марта осталась на месте.
– Так, а если?..
Она надела кольцо на другую руку – и тогда что-то нежное, мягкое, как пух, коснулось её ноги. Марта взвизгнула, дёрнулась.
– Бася!
Бастет вспрыгнула на подоконник и принялась намывать лапку с таким видом, будто не произошло ровным счётом ничего любопытного. Марта огляделась: она снова была в своей квартире, на двенадцатом этаже дома-свечки, с окнами, дверью и всем прочим.
И тут в дверь позвонили. Марта замерла. Звонок в дверь мог значить только одно: кто-то из соседей засёк, что она высовывалась из окна, и доложил куда следует. Прикидываться мёртвой бесполезно: дверь взломают и не вспотеют. Крадучись, Марта вышла в коридор, посмотрела в глазок.
За дверью стояла зелёная маска. Та самая.
Девушка в униформе «Доставки» позвонила ещё раз и отбежала на положенные два метра. Явилась! Марта вцепилась в тонкое золото на мизинце. Она твёрдо решила, что не отдаст кольцо. Теперь – ни за что. Она стояла тихо-тихо, даже почти не дыша, только ресницы хлопали по линзе глазка: хлоп-хлоп.
Зелёная маска звонила ещё трижды, потом вызвала лифт и уехала. Когда стих механический лязг, Марта метнулась к окну и успела увидеть, как выезжает со двора зелёный минивэн. Бастет прибежала следом и потёрлась о ногу.
– Ты ела, – отмахнулась Марта, но всё-таки пошла за кошкой в кухню, нервно теребя кольцо.
Нужно было занять себя чем-то привычным. Что может быть привычнее еды? Марта заглянула в холодильник, но ни творога, ни ряженки, ни апельсинов там не было. Марта с подозрением посмотрела на Бастет, но та выглядела совершенно безобидно.
Тогда она вспомнила о зелёной маске. В два прыжка Марта оказалась у двери и распахнула её. На пороге стоял пакет. Марта рванула в стороны ручки: свежие овощи, мука, два апельсина, ряженка и творог, крупы и консервы, крем, влажные салфетки, мыла восемь кусков…
Как в бесконечном зацикленном сне, Марта снова понесла пакет на кухню, снова перемыла все покупки. На дне пакета лежали всё те же рекламки и купоны, но больше ничего.
– Или я поехала крышей, или…
Марта взяла на руки Бастет, надела кольцо на левый мизинец – и крыша действительно поехала, ввысь и в стороны. Над головой распахнулось небо. Паркет рассыпался мягкой хвоей, стены разошлись, зачастили деревьями. По небу летели белые перья и белые чайки. Чайки кричали, ветер раскачивал сосны. Камешек на кольце светился ярко, как маленькое жёлтое солнце.
– Бась, смотри. Всё взаправду.
Но Бастет не любила сидеть на руках. Она вывернулась, спрыгнула – и дёрнула в лес. Вскрикнув, Марта бросилась за ней, босиком, через отцветшую сирень и заросли крапивы, через молодую тополиную рощу и лопухи. Она звала кошку, молясь про себя, чтобы в парке не было оголодавших собак, всматривалась в траву: не мелькнёт ли белая кудрявая шёрстка? Но Бастет сгинула без следа. Марта не знала даже, в верном ли направлении бежит. Может, стоило свернуть у черёмухи направо? Или, наоборот, пойти налево, где плакучие ивы и пахнет болотом?
Марта плутала часа три, а когда совсем вымоталась, вернулась на прежнее место, к старому указателю с круглой стрелкой. Её ноги были исцарапаны, а руки – пусты. Бастет так и не нашлась. Но у Марты ещё была надежда. В парке она пробыла довольно долго, а значит, когда вернётся, время отступит на дни. Может, даже на месяцы. В любом случае, Бастет будет дома. Словно ничего и не произошло.