В панике забившись в самый дальний угол кровати, я бросила умоляющий взгляд на Маркетиоса, но судя по тому как он предусмотрительно убрался с дороги, помощи от него дождешься не скорее, чем от снежной бабы — жарких объятий. И еще ухмыляется в бороду, гад ехидный.
К счастью, опасения не оправдались (а может, заметив мой 'восторг', она просто передумала выдавливать из меня кишки), тетка подошла к кровати и положила на постель аккуратно сложенную стопку одежды.
— Помочь тебе, деточка? — ласково осведомилась она.
— Нет-нет, спасибо, я сама! — раздавит в процессе, и все, прощай, молодость.
— А завтрак? Завтрак тебе понравился? — продолжала допытываться гранд-туча, забирая пустой поднос с одеяла.
— Да-да, очень вкусно! — удивительно, как у меня тыковка не отвалилась так кивать.
— Ну и хорошо, ну и славно, — огромная ручища погладила меня по невольно втянутой в плечи голове. — Если нужно чего будет, только позови, деточка, а то, еще лучше, сама приходи, уж у меня на кухне для тебя всегда кусочек повкуснее найдется. Отощала поди в дороге, бедная, куда это годится. Ничего, откормим, будешь красавица лучше прежнего!
Одарив меня еще одной улыбкой во все шестьдесят четыре зуба, баба, наконец, направилась к двери, прихватив с собой поднос.
И тут притихший было кошак решил снова завладеть моим вниманием: он вылез из под откинутого мной одеяла, сделал несколько шагов по постели, оперся одной лапой на мои колени, а второй неожиданно осторожненько, не выпуская когтей, потрогал меня за подбородок.
— Мя-а-а-у? — прозвучало настолько выразительно, что и дураку стало понятно, чего, собственно, добивается усатая живность.
Уже подошедшая к двери гранд-дама обернулась на звук, да так и застыла с открытым ртом, выпучив глаза на мурлыкающего кота, который, естественно, получил то, чего добивался. Еще бы мне таких замашек не знать — всю жизнь кошатница.
Я привычно ухватила животину поперек живота, втянула к себе на колени (тяжеленный какой!) и принялась поглаживать пушистое пузико, в то же время изумленно таращась на замершую тетку.
Чего это она такое увидела, интересно? Я даже оглянулась, но кроме побеленной стены ничего у себя за спиной не обнаружила. И снова вопросительно уставилась на скульптурную композицию в дверях.
— Это… Это… Это что??? — выдавила наконец композиция.
— Где? — поинтересовалась я, на всякий случай еще раз оглядываясь. Блин, я уже опять начинаю сомневаться в реальности происходящего. Зато очень хорошо чувствую, что некий пушистоморд действует на меня как хорошая доза транквилизатора. Вот взяла кошару на руки и сразу такая спокойная, даже, можно сказать, благостная… и странности не пугают.
Но тетка на мой вопрос никакого внимания не обратила, воинственно уперла руки в боки (поднос при этом зажав под мышкой) и повернулась к Маркетиосу:
— Это как же понимать, господин маг четвертой ступени??? Это куда же вы смотрите, позвольте вас спросить? Бедная девочка с дороги едва живая, с постели, можно сказать, встать не может, а вы что? Как же можно было тварь дикую, прости дева-хранительница, к ребенку подпускать? Где вы поймали это чудовище, когда успели только!
Маг несколько минут спокойно внимал, потом ему надоело и он решительно прервал поток теткиного красноречия:
— Успокойся, женщина, — рыкнул он не менее грозно, — прекрати орать без повода. Пугаешь своими визгами и девочку, и животное. Глаза разуй: ничего страшного не происходит, не считая твоих воплей. Иди лучше займись делом. Приберись там или приготовь на обед что-нибудь вкусненькое, из твоих фирменных блюд, — на последней фразе он изрядно смягчил голос. — Ты же хочешь порадовать нашу гостью, верно?
На удивление, голос он сильно не повышал, но что-то в его тоне было такое… Ну, не знаю, я бы на месте толстухи послушалась…
После такой отповеди Милена несколько минут молча открывала и закрывала рот, потом с сердцем хлопнула себя руками (и подносом) по бокам и удалилась, гневно бормоча что-то себе под нос.
Маркетиос, недовольно качая головой, со вздохом повернулся ко мне.
— Прошу прощения, старушка бывает слишком эмоциональна. И вечно излишне беспокоится. Но так уж устроена наша Милена, считает своим долгом присматривать за всем, что происходит в доме, и непременно во все вмешивается… — улыбаясь в густые усы, пояснил он.