Я застыл, чувствуя, как громада дома нависает надо мной, метафорически и не очень.
Ладно. Кто сказал, что это будет легко?
— Эй! Ты чем там занимаешься? Всё хорошо? — а вот и второе свойство Бри, добро пожаловать: она чует атмосферу, как (ха-ха, спасибо, за сравнение, Иво) гончая из Дикой Охоты — кровь.
— Нормально. Я просто… В общем, решил навестить дом своего детства.
Бри замолчала на пару мгновений, но тишина получилась очень красноречивой.
— Ты там один? — спросила она в итоге. — Или с Иво?
— Один. Иво не одобряет, да и мы выросли вместе… В общем, я хочу сделать это один.
— Ага, — протянула она. — Может, мне приехать?
— У тебя вечеринка.
— Я тебя прошу. Во-первых, у меня по жизни вечеринка. Во-вторых, что там интересного? Это не так круто, как наконец-то увидеть этот ваш таинственный домик-в-лесу, после которого ты каждый раз возвращаешься и фонтанируешь идеями. Там должна быть действительно потрясающая атмосфера…
— Спасибо, Бри, — и я действительно был ей благодарен, как никогда, — но я разберусь с этим сам. Я должен побыть тут один. Мне это нужно… для новой книги.
— Для новой книги, — медленно повторила Бри. — Ты ведь в курсе, что книги можно писать, не выворачивая себя наизнанку и не доходя до почти полного психологического истощения? И уж тем более никакая книга не стоит…
— Правда? — фыркнул я. — Быть может. В любом случае, мне нужно кое-что забрать из бабушкиного дома. Так что, без вариантов.
— Хм, — Бри помолчала пару мгновений, — позвони мне потом, ладно? И в целом позвони, если надо будет поговорить с кем-то.
— Договорились. Счастливого Хэллоуина! — и я отключился, оставаясь наедине с домом.
И, неизбежно, с прошлым.
3.1
☽
Код безопасности сработал с первого раза, и дверь отошла в сторону, дохнув на меня запахом запустения и покинутости.
Конечно, мы наняли людей, которые время от времени ухаживают за домом. Но опустевшие дома пахнут совсем не так, как жилые, и никакой уход этого факта не изменит.
Медленно шагая вверх по ступенькам, слушая мерный гул впервые за долгое время включённого генератора, я думал о чём угодно, чтобы не вспоминать. Но долго от самого себя бегать не получалось: я поднялся на веранду, откуда открывается вид на лес, и детство нахлынуло на меня, как приливная волна.
Истории услышанные и рассказанные, воспоминания счастливые и несчастливые…
День, когда бабушка ушла.
…
Правду сказать, я очень плохо помню подробности.
Точнее, помню, но урывками: сильный ветер, стекающая с гор дождевая вода, превращающие мелкие обычно речушки и ручейки в опасные потоки, вышедший из берегов Реген, бабушка, кричащая что-то про фейри, всё же пришедших за нами и желающих забрать обещанный им Ключ…
А потом она закрыла меня в подвале и выбежала прямо под ливень, в сторону леса и вышедшей из берегов реки.
И не вернулась.
Я остался.
Мама с отчимом в то время как раз были в очередной командировке на другом краю света. На тот момент уже почти год как.
И мы, конечно, созванивались, но не настолько часто, чтобы проблему реально было заметить быстро…
Я не помню, сколько я пробыл там, в одиночестве.
В полиции потом пришли к выводу, что я провёл там около четырёх дней. Я…
Мои воспоминания очень спутаны.
Очевидно, в какой-то момент у меня начались галлюцинации, потому что… Короче, именно там, именно тогда я придумал своих фей.
Точнее, они пришли ко мне — по крайней мере, если верить воспоминаниям ребёнка, теряющего рассудок от холода, голода и страха.
— Впусти меня, — шептал Тисовый Принц, и рогатая тень его скользила по стене, — глупая карга понаставила обереов, и я не могу к тебе подобраться. Впусти меня, ну же. Позволь мне войти…
Я моргнул.
Это отлично будет смотреться в книге, но на реальность похоже чуть менее чем никак. Тем не менее, вот как выглядят мои детские воспоминания — смесь выдуманной истории о жутких феях и реальных фактов.
Разумеется, не было никакого Тисового Принца — был только Иво, который несколько дней пытался меня дозваться, а кода не смог, привёл людей на подмогу.
— Почему вы, люди, такие хрупкие? — спросил Тисовый Принц. — Я не хочу, чтобы ты вот так сразу умирал. С тобой так весело играть…
Да уж.
В такие моменты думаешь, что развитое воображение — не всегда благо.
Пора, на самом деле, написать эту книгу — хотя бы для того, чтобы выпустить эти образы на волю. Тисовый Принц и так, если подумать, долго ждал своей очереди.
— Эй, выходи играть со мной!
Ну, это, видимо, был всё же Иво. Просто его голос у меня слился в голове с голосом Тисового Принца… Нда.
Я смахнул со столика на веранде листья и присел на плетёный стул, вдыхая запах ветра, дождя и прелых листьев. Туман клубился над горой Кайтерсберг, и одинокий олень с ветвистыми, роскошными рогами застыл на самой границе леса, глядя как будто на меня.
Или не как будто.
Я выдохнул из лёгких сигаретный дым, как признание в собственном бессилии, вернулся к столу и открыл ноут.
Создать новый документ — два клика мышкой, которые ощущаются, как шаг в пропасть.
Какие первые слова должны быть у этой истории?
Прикрыв глаза, я вдохнул запах опустевшего дома, и леса, и осени, и сигаретного дыма.
Возможно…
Самые лучшие истории обычно начинаются с того, что кто-то идёт в лес. И нарушает правила.
В любом порядке.
Так, вот это уже ближе к истине, но — не то. Я чувствую связь, но это не так, как должно быть…
Не так.
Всё было не так.
Голова заболела.
День был солнечный, но он больше не был.
Олень больше не был оленем.
Это был Иво.
Он стоял на самой границе нашего участка, за ручьём, возле леса, и с улыбкой смотрел на меня.
Я помахал ему рукой, а потом услышал тихий вскрик за спиной. И обернулся.
Бабушка стояла, глядя на Иво неотрывно, и лицо её было белым, как бумага.
— Выходи играть со мной, — сказал мне Иво ласково.
И я рванул к нему, но бабушка вцепилась в мою руку. Ее глаза расширились, и она смотрела на Иво, тяжело дыша, как будто долго бежала.
— Уходи прочь, — выдохнула она, — пошёл прочь!
Иво медленно наклонил голову набок, и это движение почему-то показалось странным, как будто он был куклой… Или как будто ему вдруг стало неуютно в его собственном теле.
— Как же я пойду прочь, если мы друзья? — спросил он весело. — Разве не закономерно, что я хочу поиграть?
— Он тебе не друг! — выдохнула бабушка. Её губы дрожали, глаза были расширены, и она казалась совершенно безумной.
— А вот и друг! — крикнул я, потому что — как же так! Не хватало ещё из-за бабушкиных странностей потерять такого отличного друга!
Бабушка отвесила мне затрещину.
— Замолчи! Он — не человек! Он монстр! Он зачаровал тебя!
— Ну что за ерунда? Не слушай эту сумасшедшую старуху. Вот именно, мы друзья! Иди играть со мной…
И что-то было в голосе Иво такое, что я сразу понял — надо идти и играть. Будет весело, очень-очень весело! И я рванулся вперёд, но бабушка перехватила меня, потащила за собой, хотя я брыкался, и рвался, потому что я хотел к Иво, и бабушкины глупости не имели смысла, потому что она говорила…
Я выдохнул, когда воспоминание разлетелось на осколки перед глазами.
Не понимаю.
То есть в день, когда бабушка ушла, Иво был там? Или всё же нет? Странно это всё.
Я отдаю себе отчёт в том, что моё сознание, очевидно травмированное всем произошедшим, шутит со мной шутки. Вполне реальные события смешиваются с образами-замещениями, сотворёнными моим не в меру деятельным мозгом. И всё же…