– Вы сказали, что ваш правитель… который заодно с Единым Орденом… он тоже…?
Ответ Верховной Жрицы поразил Айлонви едва ли не больше, чем слова о природе Линдара.
– Он одной с тобой расы, Соколиная Леди. Только обращается он не в золотого сокола, а в чёрного демонического пса. И в отличие от вас, он точно знает, кто он.
«Чёрный демонический пёс… - изумлённо подумала Айлонви. – Это ведь моя ипостась!»
– Наши воспоминания… Получается, они все лживы? – упавшим голосом спросила она.
Не жаль было смутной памяти о семье и несостоявшейся свадьбе. Ей вспомнились сны о молодом мужчине, который отчего-то казался родным. «А если эта память – тоже ложь?.. Или, может быть…»
Она судорожно вздохнула.
– Так мы были знакомы? Но почему у него осталась память о прошлом, а у нас нет?
Верховная Жрица сочувственно улыбнулась и развела руками.
– Едва ли я могу ответить на эти вопросы лучше, чем он сам.
– Так нам теперь ещё и на аудиенцию к правителю попасть предстоит? – скептически уточнил Линдар. – Не уверен, что буду рад знакомству с ним. Устроился-то он тут, похоже, лучше нашего. Даже власть к рукам прибрал… вот только распоряжается ею не сказать, чтоб милостиво.
Айлонви невольно вспомнила трупы у ворот Твайна. Едва ли встреча с правителем, отдающим такие приказы, могла обещать что-то хорошее.
Лунносветная покачала головой.
– Он не является тем, чьим именем говорят жрецы Акхараат.
Это имя она произнесла без страха и трепета, но не было в её голосе и пренебрежения. Тень Богини на несколько мгновений как будто простёрла над ними тёмные крылья.
– Не спешите осуждать его, – продолжала Верховная Жрица. – Лорд-властитель Энсору – тень человека, но давно уже не сам человек. Дыхание жизни оставило его задолго до прибытия в Этенру. Осталась лишь боль и безумие, разрушенный остов личности. Он не служит ни Акхараат, ни даже себе самому. Не он – карающая рука жестоких законов. Но он – Избранник нашей земли.
Голос Лунносветной тёк мерно, как и прежде, но наполнился вдруг сочувствием. Это показалось Айлонви странным, ведь Энсору, по сути, возглавлял врагов Айриаса.
– Нда, вот уж выбрали так выбрали, – хмыкнул Линдар, качая головой. – Или перевелись в Энферии герои?
– Вы говорите загадками, - осторожно проговорила девушка. – Избранник земли? Сам народ выбрал его?
– Сама Энферия. Возвращаясь к моему объяснению об особенностях энферийцев… Видите ли, мы не верим, что наша земля живая. Мы знаем это. Для нас чувствовать энергии Энферии так же естественно, как чувствовать ток собственной крови. Некоторые из нас способны даже ощущать её волю... и в воле её теперь – приход перемен, – взгляд Амилы устремился куда-то за собеседников. – Наши пророчества многочисленны и порой противоречивы. Но в одном айриасские предсказатели согласны не только с известной энферийской легендой, но даже с пророками Единого Ордена. Позвольте я процитирую.
Её голос полился вдруг совсем иначе, зачаровывая, погружая в атмосферу волшебства, свойственного здешним землям. И не верить этому голосу, пока он пел так, казалось немыслимым, почти кощунственным:
«Немало странников приходит в наш Мир из иных неведомых пространств. И чаще прочих земель Этенры выбирают они местом своего посещения Энферию. Говорят, что некоторых из них Энферия выбирает сама и обращает к ним свой чарующий Зов, которому невозможно, немыслимо противостоять...
Однажды земля наша сотворит особую Песнь-Зов, соткав её из всех своих красот и горестей, и обратит её к Совершенному Владыке, в далёком пространстве рождённому. И тогда собственный Мир выпустит его, отторгнет, отдаст нашему...
Истосковалась земля по Истинному Владыке. Истосковался сиятельный Рагнатеран, Меч-Читающий-Сердца, по тому единственному, кто сумеет владеть им. Жаждет клинок очнуться ото сна, и печальна сама Энферия в своём томительном ожидании.
Но в назначенный срок, когда земли наши и народ многажды собственной кровью умоются, придёт Совершенный Владыка. Исцелит он раны земные, примирит врагов непримиримых, осушит скверну древнюю, ибо всё его воле будет подвластно. Будет он сердцем чист, и разумом ясен, и рукою твёрд. Нет во всей Этенре властителя для Энферии совершеннее и желаннее, чем Избранник Рагнатерана. Не человеком он будет, не эльфом, не сыном иной расы этенровской, но могучим иномирным демоном. Верным псом встанет он на защиту земли нашей чудесной и утолит горести энферийские.
Но до прихода Истинного Властителя ещё не одну чашу крови собственной придётся испить нам...»
Последние отзвуки слов осыпались, но тишина ещё некоторое время звенела осколками древнего волшебства.
Первым не выдержал Линдар. Айлонви видела, как сверкнули его кошачьи глаза. Наверное, он тоже вспомнил и Твайн, и свою разведку.
– А он хоть знает, что в его землях война, этот ваш Избранник?
Жрица подняла ладонь в успокаивающем жесте.
– Тише, друг мой. Нет, он не знает этого, никогда не видел того, что происходит здесь и вершится его именем. Увы, он не испытывает эмоций настоящего времени, в настоящей реальности. Память крепко держит его.
– То есть, проще говоря – ему всё равно, – подытожил оборотень, и в его голосе зазвенели нотки презрения. – Ваши легенды могут обещать вам избавление и мир. Но я искренне надеюсь, что это избавление придёт к вам не в лице такого человека.
Айлонви слушала Линдара вполуха. Понимание потихоньку выкристаллизовывалось в ней, и в итоге она облекла свой вывод в слова.
– Я знаю, зачем Вы всё это делаете, – сказала девушка, глядя на Верховную Жрицу. – Признайтесь, Вы ведь добились нашего прибытия в Айриас, чтобы рассказать об Энсору, и… убедить нас отправиться к нему? Отправиться за ответами о нашей жизни жестокому безумцу.
– Изящный ход, надо признать, – мрачно усмехнулся Линдар.
Лунносветная вздохнула и ласково посмотрела на них, унимая их возмущение и гнев.
- Я приму любое ваше решение, без тени осуждения. Не скрою, согласно нашим пророчествам, вы – единственные, кто способен повлиять на него. В руках Энсору – власть переменить ход вековых событий Энферии. Но ни я, ни последователи Акхараат, не способны стать его… вдохновением на новую жизнь.
Айлонви не выдержала взгляд Лунносветной и отвернулась, пытаясь остаться равнодушной. Но почему-то слова Верховной Жрицы глубоко трогали её. Перед мысленным взором снова отчётливо предстали картины жестоких смертей, искорёженные образы чьей-то немыслимой власти.
Линдар недоверчиво прищурился.
– Возможно изменить всё это? Остановить войну?
Верховная Жрица грустно улыбнулась.
– Такой хрупкий шанс… Но судьба дала его в руки не мне, а вам. Если вы отправитесь к Энсору, если эта встреча состоится, вы сможете вернуть себе свою целостность. Но не только это будет вам доступно. Вы сможете сдвинуть запреты, стоящие на пути этого потока вероятностей будущего. А такой силы нет даже у самых могучих энферийцев.
Всё погрузилось в молчание. Айлонви посмотрела на Линдара… и испугалась тому, каким стал его взгляд. Ещё никогда она не видела в нём такой тоски… и такой решимости. Когда он заговорил, девушка не решилась прервать его, даже чтобы образумить.
– Мы странствуем почти пять лет, бесцельно. Я не могу вспомнить время, когда моя жизнь имела бы хоть какой-то смысл. Так почему б не попытаться ей этот смысл придать? Конечно же, я не герой, не энфериец, чтобы рассчитывать, будто ваши пророчества вдруг наделят меня какой-то мистической силой. Но Вы дали мне цель, не эфемерную, а вполне конкретную. Я использую эту возможность. Я пойду к этому вашему Энсору.
Айлонви вздрогнула. Линдар не оставлял ей выбора. Расстаться с ним в Айриасе никак не входило в её планы. «Неужели наши пути могут разойтись вот так?.. И я так и останусь в этой полужизни…»