Отсутствие друга заставляло её нервничать. Увиденное оставило в ней смесь щемящей жалости и давящего страха.
Айлонви огляделась, отметила подходящую вывеску и направилась к ближайшей лавке. Если они хотела собрать слухи, то нужно было остановиться в каком-нибудь трактире, желательно на несколько дней. Да и одеждой потеплее хорошо было б обзавестись, раз уж представился случай. Скоро должны были наступить холода, а на Севере зимы были ещё более суровыми, чем здесь. Айлонви подумала, что хорошо было б наняться к кому-то, кто предоставит не только деньги, но и кров. Если в Энферии шла очередная война, то наёмники наверняка могли пригодиться. Вот только ситуация с Линдаром теперь значительно усложняла дело…
Она переступила порог небольшой, но уютной лавки. С потолка свисали копчёные окорока и колбасы. У окон стояли горшочки с цветами, а на стенах в строгом порядке были развешены гирлянды лука и пучки трав. Фигурные сосуды с аппетитными солениями, выложенными разноцветными узорами, украшали полки. От вида всего этого великолепия и от обилия витавших здесь запахов Айлонви отчётливо вспомнила, что утром доела последние сухари.
Пожилой торговец протирал прилавок, насвистывая какой-то нехитрый мотив. При виде потенциальной покупательницы он замолчал, придирчиво оглядывая их, очевидно, прикидывая, сколько сумеет заработать.
– Издалека прибыла, да? – вместо приветствия спросил он на торговом наречии и улыбнулся.
– Ага. Уж столько ходит слухов об энферийских чудесах, что больно хотелось своими глазами посмотреть.
– Из-за повстанцев наша страна уже не та, что раньше, конечно, – вздохнул торговец. – Твари Диких Пустошей их возьми да препроводи по могилкам – и чего им спокойно-то не живётся? Урожай хороший, налоги невысокие. С приходом к власти лорда-властителя Энсору так и вовсе зажили хорошо, спасибо ему да жрецам Благословенной Богини. А им свободу подавай. От чего, спрашивается, свободу-то?
– А и правда, от чего? – поддержала Айлонви.
Прикидываться провинциальной дурочкой она за время путешествия научилась неплохо.
– Считают, рука у жрецов больно тяжёлая. Так всем же известно, что нашему люду без крепкой руки никак нельзя, – усмехнулся торговец. – Когда б не суровый закон – все б друг друга грабить кинулись да убивать. Вот и приходится иных карать особо жестоко. Ну так скольким добрым людям они бед принесли!
– Это вот те-то? На столбах которые? Опасные, стража говорит…
– Верно говорит. То разбойничьи главари и злые колдуны, – мужчина сплюнул через плечо. – Туда-то им и дорога. Повстанцы-то всё про магию древнюю талдычат, дык кому она нужна-то?
– А разве у вас в Энферии не каждый второй – маг?
– Да ты что! – со смехом отмахнулся мужчина. – Ну живём мы чутка подольше прочих, это да. Всё милостью Богини. Но чтоб колдовством промышлять? На это ж разрешение Единого Ордена надо. Получил разрешение – и колдуй себе на здоровье и обществу на пользу. А повстанцы, они как бы это… за свободу колдовства что ли. Но главное же что? Чтоб в стране спокойно было, верно я говорю? А тут война… А армию ведь тоже кормить надобно. Того и гляди налоги вверх поползут. Да и демоны бы с ними, с налогами – лишь бы сыновей да дочерей наших в войска не призывали, с отребьем этим воевать. И ты подумай, ведь того и гляди соседи позабудут о нашей военной мощи, пока мы друг о друга мечи ломаем, и сунутся сюда. Но тут уж им Лорд-Командор Кейерг, дай ему Богиня долгих лет, быстро объяснит, где орки зиму коротают.
Айлонви с энтузиазмом кивала, пока торговец продолжал возмущённо рассказывать об участившихся разбойничьих нападениях, о мятежных магах, насылавших порчу на урожай и на добрых людей, и о битвах, в которых ни за что полегло так много славных солдат. Но она отметила и его пару случайных оговорок о том, что власть жрецов в Твайне поддерживали не все, хотя предпочла никак это не комментировать. Заодно девушка узнала легенду об Избраннике Энферии, которому суждено было положить конец междоусобице и воцариться в этой стране. Нынешнего лорда-властителя – этот титул энферийцы использовали для своих королей – почитали как воплощение легенды, но и тут мол повстанцы оказались недовольны, потому что поддержал Энсору не их, а жрецов и старые порядки.
В политике Айлонви разбиралась плохо и, тем более, всегда старалась держаться подальше от обсуждений власти среди простого люда. Участие в таких спорах ни к чему хорошему обычно не приводило, потому что, когда заканчивались слова, наступало время кулаков, а иногда и ножей. Ну а в Энферии вести подобные разговоры было и вовсе небезопасно. Поэтому она просто слушала и делала выводы.
Торговец, наконец, выговорился и соизволил поинтересоваться:
– Ой что ж это я… А, что тебе, собственно, угодно? У меня, между прочим, одна из лучших продовольственных лавок в Твайне, – с гордостью добавил он.
– Оно и видно, – улыбнулась Айлонви. – Мне сыра… половинку во-от того копчёного окорока. И пару пирогов давай. Не беспокойся, мне есть, чем расплатиться.
Она извлекла несколько монет из небольшого кошеля на поясе и положила на прилавок. Торговец бойко принялся исполнять заказ. Пока он складывал отреза́л кусок небольшого окорока, Айлонви спросила:
– А может, ты и трактир порекомендуешь? Не из тех, где богатые купцы останавливаются, попроще.
– О, ну тут прямо через две улицы «Бойкий пёс». Не дыра какая помойная, ты не подумай, но и простому люду вполне по карману.
– Вот и хорошо, туда и направлюсь. Спасибо большое.
– В Твайне, правда, посмотреть-то особо и не на что – ну разве что на показательные казни. Тебе бы в Чарльтвуин, в столицу! Там и замок лорда-властителя рядом – только руку протяни.
– Ну, может, и столицу увидеть доведётся, – улыбнулась Айлонви, про себя решив, что уж туда-то точно ни ногой. – Хорошей торговли!
Через две улицы, как и говорил торговец, действительно располагался трактир. На вывеске была изображена собака с удивительно наглой мордой, которая куда-то тащила огромную, с половину себя, баранью ногу. А может, и не баранью – художник не уточнил.
Айлонви пересекла улицу и направились к трактиру. Навстречу неторопливо шёл молодой мужчина в длинных чёрных одеждах, отделанных серебром. Прохожие почтительно уступали ему дорогу, и Айлонви тоже поспешила посторониться. Вряд ли, конечно, это был тот самый жрец, который встретился Линдару, но проверять девушке не хотелось. Из болтовни торговца Айлонви успела уловить, что именно жрецы местной Богини носили чёрное с серебром, и амулеты с чёрным пламенем на белом фоне.
Лицо жреца было безмятежным, даже доброжелательным, но Айлонви стало очень неуютно, когда он задержал на ней взгляд. Проходя мимо него, девушка невольно ускорила шаг. Впереди уже маячила дверь спасительного трактира. Но в тот момент мужчина окликнул ее:
– Постойте, пожалуйста.
Айлонви отчаянно желала сделать вид, чтоб обращается жрец вовсе не к ней, но взгляды окружающих красноречиво говорили об обратном. Она неохотно обернулась. Мужчина действительно смотрел прямо на неё, приветливо и очень внимательно.
– Приятного дня, – проговорил жрец на торговом наречии, приближаясь к ним.
– И Вам приятного, – учтиво отозвалась девушка. – Я чем-то могу помочь?
Жрец чуть прищурился и улыбнулся.
– Я не ошибся, и правда. Я чувствую в Вас нечто… особенное… Необыкновенный Дар. Вы не будете против пройти со мной в храм?
Айлонви похолодела. После разговоров о мятежных магах и о том, что с ними бывает в Энферии, она бы предпочла не иметь к волшебству никакого касательства. «Что, если и здесь оборотни вне закона? – в панике подумала она. – А вдруг жрецы сочтут нас шпионами повстанцев?»
Но отказывать жрецу, представителю высшей власти в Энферии, было бы не слишком осмотрительно. Ещё менее осмотрительным было пытаться сбежать от него. Да и куда было бежать, если со всех сторон были любопытные прохожие, а с другого конца улицы уже спешила парочка стражников?
– Я почту Ваше приглашение за честь, – проговорила она, потому что больше ничего не оставалось.