Мидерранский командир оказался отрезанным даже от немногих своих вскоре пленённых товарищей, но сумел дать айриасцам достойный бой. Тяжёлая булава размозжила черепа нескольких неосторожных пехотинцев, а обезумевший конь крушил массивными копытами тела, вынося хозяина из месива неравного сражения. Но арканы сделали своё дело. Храмовника так же, как и его соратников, стащили с седла, и он сверзился на землю жалкой грудой доспехов. Каким-то чудом он попытался приподняться, и солдаты мгновенно наставили на него мечи.
– Стоять! – рявкнул Барред, сумев, наконец, прорваться сквозь тесное кольцо воинов.
– Полковник, мы пленили командира отряда и нескольких его соратников, – доложил один из рыцарей. – Какие будут дальнейшие распоряжения?
– Согнать этот гогочущий сброд в хоть какое-то подобие боевых порядков и продолжать сражение, бес их возьми! – Барред с досадой махнул в сторону воодушевившихся лёгкой победой пехотинцев и конников. – Рано над поверженным врагом измываться – он ещё не спрятал когти!
Его приказ был поспешно исполнен. По крайней мере, над пленёнными рыцарями Клинка перестали издеваться. Сандрид понимал ненависть своих воинов к бойцам Ордена, и всё же ему становилось противно от того, насколько одинаковы люди в своих пороках, независимо от целей. Его боевые товарищи были ничем не лучше тех же воинов Акхараат в своей жестокости к противнику.
Барред спешился и направился к поверженному храмовнику, не веря до конца, что перед ним был любимый сын, которого он не видел так долго. Его взгляд растерянно скользил по светлым точно покрытым белой эмалью доспехам Дрэйта с узорами чёрного пламени. Латы рыцарей Клинка зачаровывали магией. Говорили, будто это делало храмовников неуязвимыми. Что ж, неуязвимым его бедный сын явно не был…
Воины пропустили своего командира. Сандрид приблизился к Дрэйту и склонился над ним, протянув руку, так и не подняв забрало собственного шлема.
– Вставайте, лорд Барред, – проговорил он, искренне надеясь, что Дрэйт не переломал кости при падении, что было маловероятно.
По всей видимости, храмовник опешил от такого обращения после недавнего унижения. Но он был слишком горд, чтобы принять помощь врага, и предпринял ещё одну попытку подняться самостоятельно. По неловкости его движений Сандрид понял, что он едва превозмогает боль, и опустился рядом, быстро стянув латные перчатки, чтобы помочь Дрэйту.
– У него сломаны рёбра и плечо, – голос Айнер заставил Барреда вздрогнуть.
Лиссандра в облике племянницы Райдана незаметно приблизилась к ним.
Сандрид снял с сына шлем, обнажив такое родное лицо, мертвенно-бледное, покрытое ссадинами. Дрэйт распахнул глаза, сверкающие ненавистью сквозь туман боли, но не произнёс ни слова, только крепче стиснул зубы. Сердце Барреда дрогнуло, но он не замешкался, а чётко выверенными движениями разомкнул застёжки доспеха, чтобы облегчить дыхание. Как во сне он слышал далёкие крики айриасцев о победе и готовящемся штурме Мидеррана. Значит, скоро должен будет появиться Кейерг... Но сейчас значение имел только сын – человек, ради которого он предал своё дело. Человек, который презирал бы его за это, так как сам свято верил в собственные идеалы. Человек, который считал его давно погибшим и за это ненавидел Айриас ещё больше...
– Я не целительница, но кое-чем помочь могу, – тихо проговорила Лиссандра. – По крайней мере, он сможет держаться в седле.
Сандрид похолодел, осознавая намёк, скрытый за этими словами. Дрэйт по-прежнему был заложником Ордена, основной гарантией того, что он, Барред, не отступится и доведёт обещанное до конца. Пожертвовать жизнью Айнер, но таким образом спасти больше, выдав Лиссандру сейчас?.. Впрочем, даже если бы он вдруг решил предупредить Райдана, было уже слишком поздно. Он никого не спасёт, а его запоздалый порыв благородства будет оплачен жизнью не только Айнер, но и Дрэйта.
Поняв, что всё это время он невольно сжимает здоровое плечо сына, Барред одёрнул руку и поднялся. Противоречия душили его так, что он ощущал это почти физически, но по-прежнему не смел поднять забрало и позволить Дрэйту увидеть его. С тревогой он наблюдал за действиями Лиссандры.
– Вы поедете рядом со мной, в моём отряде, лорд Барред, – спокойно проговорил Сандрид. – Не пытайтесь бежать, всё равно некуда.
Боль, видимо, ушла, так как Дрэйт довольно резко отвёл руки жрицы и уверенно поднялся. Его рука висела плетью, ведь Лиссандра не заставила кости срастись.
– Полагаю, я Вам жизнью обязан, командир…? – холодно поинтересовался молодой храмовник, ожидая, что раз уж его собеседник знал его имя, то представится и сам.
Помедлив, Сандрид назвался, и жрица едва заметно с грустью усмехнулась.
– Полковник Джевин Блайт. Потолкуем после.
– Только то, что Вы помогли мне, обязывает меня не напасть на Вас сразу, полковник Блайт, – в голосе Дрэйта звенел металл, но поступаться своей честью он не мог.
Сердце Барреда гулко стукнуло о рёбра от этих слов.
– Я присмотрю за капитаном Барредом, полковник, – негромко проговорила Лиссандра.
– Сделай милость, Айнер, – кивнул воин и, резко развернувшись, пошёл прочь, к коню.
«О, Дрэйт, мой мальчик, ты стал ещё жёстче, чем прежде... но по-прежнему честен, мой бедный преданный родителями сын...» – с горечью подумал он.
Тяжело сев на коня, Сандрид обернулся, украдкой отметив, что Лиссандра и Дрэйт последовали его примеру. Доспехи так и остались лежать в пыли, оружие подобрали пехотинцы, ну а где сейчас был обезумевший скакун храмовника, наверное, затруднилась бы ответить сама Акхараат. Капитан ехал на коне одного из своих пленённых соратников.
– Я укрепила Ваши переломы, не исцеляя, и убрала боль, но если отпущу ненароком, Вам придётся несладко, лорд Барред. Поэтому, пожалуйста, держитесь ближе ко мне, чтобы я не упустила сеть магии, если что-то вдруг отвлечёт меня, – её интонации были мягкими, но только глупец не разглядел бы за ними предупреждение.
– Благодарю, – голос Дрэйта по-прежнему был ледяным. Молодой человек прекрасно осознавал свою беспомощность, но держался с таким достоинством, что Сандриду оставалось только гордиться его выдержкой. – Мои люди пострадают? Как я могу убедить Вас не казнить их словно каких-нибудь головорезов, полковник?
– По возможности обойдёмся без бессмысленной жестокости, – не оборачиваясь, ответил Барред.
– Я знаю, как сильно вы ненавидите нас... И я вас не меньше... – последнее Дрэйт произнёс едва слышно, вряд ли отдавая себе отчёт, и Сандрид, будучи в шлеме, скорее прочитал эти слова по губам. – И всё же... Мои люди сражались честно, и они всего лишь выполняли приказы... мои приказы, – храмовник чуть пришпорил коня, чтобы ехать вровень с Барредом, и теперь всматривался в лицо полковника, скрытое забралом. – Я отвечу перед вами и вашим генералом за то, что вы считаете преступлениями, а мы – своим долгом.
Сандрид не мог не отметить, что себя Дрэйт не оправдывал, хотя сам так же выполнял приказы сверху. Его сын действительно был рыцарем в полном смысле этого слова, и к тому же достойным командиром, думающим, прежде всего, о своих солдатах. Как же Сандриду хотелось поговорить начистоту! Но стыд сжигал его тем сильнее, чем больше он наблюдал за Дрэйтом, чем больше убеждался, как верен тот стороне, которую принял... в отличие от него самого.
– Я не обвиняю Вас в преступлениях, лорд Барред, – мягко ответил Сандрид. – Это – война, а война даже за правое дело никогда не бывает справедливой. Признаться, мне жаль, что такой человек, как Вы, не является моим соратником. Честь и смелость нынче не в ходу.
Дрэйт хотел что-то ответить, но не успел, так как к ним приблизился молодой конник. Отсалютовав, солдат сообщил:
– Генерал Брейон ищет Вас, полковник Блайт. Всё готово к штурму.
В тот миг что-то изменилось в самом воздухе.
– Начинается... – беззвучно прошептал Барред и украдкой взглянул на Лиссандру.
* * *