– Странник... О нет... – простонала она.
Орден пробил их защиту и добрался до воинов. В этом не было вины жриц. Даже то, что они продержались так долго в борьбе с намного превосходящими их силами, само по себе было чудом. Но для Лайеры это было слабым утешением, ведь в итоге они проиграли, а потери были слишком велики.
По-прежнему едва соображая, она нащупала портальный амулет. Даже сквозь исступление и отдалённо ощутимый ею ужас она чётко знала, что должна переправить жриц в Храм. Орденские маги наверняка скоро вычислят их укрытие и явятся сюда. Поднялась она только со второй попытки, и обошла всех женщин, касаясь лунного амулета каждой своим. Только жрицы Храма Луны могли использовать эти артефакты. Если хозяйка не могла активировать свой медальон сама, это могла осуществить другая жрица с таким же медальоном, и никто больше. Портальные амулеты офицеров и архимагов работали несколько иначе: если владелец был без сознания и не мог активировать их, они просто не срабатывали. Так же обладатель такого артефакта должен был привести его в действие без принуждения, даже косвенного. О да, Амила, выросшая в плену у Единого Ордена, просчитала всё, включая попадание в плен, магию принуждения и давление через заложников.
Одна за другой жрицы растворялись в серебряных искрах. Оставшись в одиночестве, Лайера обхватила себя за плечи и некоторое время просто стояла, глядя в никуда.
– Только будь жив... будь жив, Странник... – как заклинание шептала жрица, а по лицу, смешиваясь с кровью, катились слёзы.
Она разрывалась между желанием присоединиться к воинам и осознанием собственной беспомощности. В итоге победил здравый смысл, как ни был слаб его голос, и Лайера призвала силу своего лунного медальона. Придя в себя в Храме, она сможет вызволить Странника и остальных пленников. Амила ведь обязательно поможет!
В вероятность того, что эльф не пережил битву, жрица просто отказывалась верить...
* * *
Портал вывел их на какую-то каменистую пустошь. Барред хмуро оглядывал дикие скалы, огораживавшие небольшую равнину, и пытался определить, где они находились. Воины, ожидавшие оказаться в тылу Кейерга, а не на краю мира, в недоумении переговаривались. Сандрид выхватывал отдельные реплики, осторожные вопросы, на фоне смешанного ропота солдат.
– Что произошло?
– Где мы?
– Когда откроется портал обратно к Мидеррану?
– Мы же можем не успеть!
– Всем спешиться! – приказал Барред.
Офицеры быстро подхватили этот приказ, и отряды пришли в движение. Это было последним, что он мог сделать для них сейчас. Он не хотел, чтобы конники сверзились на землю с неуправляемых лошадей, когда сонное зелье Лиссандры сработает. Самым большим искушением сейчас было привести в действие портальный амулет и попытаться провести в Айриас не только солдат, но и Дрэйта. Но волшебство Храма Луны было таково, что не пропустило бы никого, кто был связан с магией Акхараат, а Барред не мог ручаться за сына. Кто знал, что будет с теми, кого портал отторгнет? Да и игры с Лиссандрой могли закончиться плохо.
Обернувшись, он с тоской посмотрел на Дрэйта, невидимо под забралом. Храмовник уже тоже спешился и стоял рядом со жрицей, наблюдая за Сандридом с мрачным любопытством. Как и солдаты, он напряжённо ожидал, какой приказ полковник Блайт отдаст следующим. Ждала и Лиссандра, и в её безмятежном вроде бы взгляде Барред читал скрытое предупреждение. Он вздохнул, собираясь с мыслями. «Восстание бессмысленно, старый друг... Я должен был защитить моих людей, ведь они верят мне, верили с тех пор, когда я ещё был одним из лордов северного приграничья. Они последовали за мной под твои знамёна, а ты ведёшь их только на смерть... как и всех остальных верных тебе... По крайней мере, с этим безумием теперь будет покончено».
Впрочем, попытки оправдаться перед самим собой в безмолвном диалоге с Райданом не принесли его сердцу облегчения. Барреду оставалось лишь доделать начатое, так как менять что-либо было уже поздно. Он вскинул руку, сжатую в кулак, призывая всех к тишине. Голоса быстро стихли, и десятки пар глаз устремились к нему, возвышавшемуся над всеми на своём огромном боевом скакуне. Терять теперь уже было нечего. Сандрид стянул латные перчатки, а затем медленно снял шлем, чтобы тот не заглушал его голос. Он не позволил эмоциям отразиться на своём лице, когда услышал возглас Дрэйта, и не нашёл в себе сил даже посмотреть в его сторону, только увидел краем глаза, что Лиссандра удержала храмовника за плечо.
– Да будет вам известно, мои братья и сёстры по оружию, что генерал Брейон прикрывал наше отступление. Его последним приказом нам и отрядам за нами было уходить в Айриас, – после этих слов Барред вынужден был замолчать и подождать, пока офицеры успокоят загалдевших солдат, а потом продолжил: – Я понимаю ваше возмущение, но прекрасно вижу смысл приказа. У нас не было шансов выиграть сражение, – здесь он нисколько не кривил душой, так как не считал, что гибель большинства айриасских солдат стоит того, чтобы заставить Кейерга отступить с мидерранского поля боя. – Теперь же, как ни жестоко это звучит, наши потери минимальны. Да, мы не вернёмся в Мидерран. Через некоторое время мы выдвинемся в Айриас.
Он не обязан был разъяснять смысл своих приказов или тем более приказов Райдана, но чувствовал, что должен был сделать для своих людей хотя бы это. Если он действительно был предателем, это не значило, что он имел право заставить их, не виноватых, чувствовать себя так же.
– Вы не предали своих товарищей. Вы сражались достойно, – Барред ощутил горечь, когда произносил эти слова и думал о передовых отрядах Райдана, заплативших жизнью за то, чтобы большинство могло скрыться. – Объявляю привал.
Силы оставили его, и он тяжело оперся о луку седла, а потом перевёл взгляд на Лиссандру, глядя на неё устало и ожидающе. Рука жрицы по-прежнему покоилась на плече Дрэйта. Второй она чертила в воздухе какие-то узоры.
– Орденская магия! – вдруг крикнула какая-то чародейка, и этот крик прорезался сквозь общий гул голосов.
Лиссандра завершила последний пас. Барред не удержался от стона, глядя, как неестественная слабость постепенно сковывает его воинов. Один за другим у скал появлялись тёмные силуэты жрецов.
– Что происходит?
– Нас предали!
Стоны и возгласы, негромкие, как шёпот призраков, наполняли воздух, а потом всё стихло. Каменистая земля была усыпана телами, как поле боя трупами. Уснули даже кони, словно были в своих стойлах. Только пленные орденские воины бодрствовали, растерянно озираясь. Некоторые сориентировались быстрее и уже предпринимали попытки освободиться от верёвок.
– Очень тяжело усыпить такое количество людей и животных без помощи алхимии, – будничным тоном проговорила жрица.
– Зачем теперь? – хрипло спросил Сандрид, спешившись и глядя на неё, избегая взгляда Дрэйта.
– На случай если не все Ваши солдаты и маги решат послушаться приказа генерала Брейона, – мягко ответила Лиссандра, а потом склонила голову. – Благодарю Вас, полковник Джевин Блайт... лорд Сандрид Барред. Вы всё сделали правильно. Мы не забудем Вашу неоценимую помощь.
– Они точно спят? Ты дала мне слово, тэа-ши.
– Можете проверить, лорд Сандрид. Я лишь пробудила действие зелья в их телах, как мы и договаривались.
Рыцарь стиснул зубы и принялся обходить ближайших солдат, касаясь шеи каждого, убеждаясь, что их кровь пульсирует в нормальном ритме.
– Вы обещали Лорду-Командору Арео Кейергу проиграть для нас битву при Мидерране, и Вы исполнили свою роль достойно, – тихо сказала Лиссандра. – Мы, в свой черёд, не нарушим наше слово. С Ваших людей на данный момент сняты обвинения в измене государству. Подумайте об этом, прежде чем вернуться в Айриас. Что касается Вашего сына – истинного рыцаря, который делает Защищающему Клинку Богини честь своим присутствием – я лично беру его под своё покровительство.
Сандрид повернулся к Дрэйту. Его сердце было настолько опустошено, что казалось, уже ничто не может причинить ему боль. Но взгляд сына, полный смятения, смешанного с радостью, робкой и недоверчивой, пронзал его даже сквозь доспех пустоты. Эмоции, расплавившие маску гордой бесстрастности, делали лицо Дрэйта до боли юным.