Это заставило Линдара по-новому взглянуть на нынешнее положение вещей. Тот, кого в Айриасе называли Ночным Охотником, ведь не был кем-то отдельным от него самого.
Задумчиво поглаживая арбалет, он вспоминал Иргейл и мастера Гвинбира.
«В общем, приглянулся ты ему, Ночной Охотник…»
«Этот арбалет – последняя работа Джаральта. Они с Гвинбиром зачаровывали его. И выбрал он не меня, а тебя…»
«Ты, стало быть, на нашей стороне сражаться собираешься?..»
По сути, командор тайной полиции Норвьеру был мёртв – прикрыл собой Правящую Леди во время взрыва, успел выстрелить в своего друга, и издох под одним из обелисков Валруса. Незавершённых дел у Эстора не осталось – только фатальные ошибки. В своей этенровской жизни оборотень Линдар хотел присоединиться к восстанию, хотел, чтобы его жизнь получила смысл.
Дела Айриаса были ему по-прежнему странным образом небезразличны. Глупо было полагать, что Иргейл, Гвинбир и Симрэль имели отношение только к Ночному Охотнику, и их заботы никоим образом не касались командора Эстора. Линдар Эстор и был Ночным Охотником, а значит, должен был продолжать начатое. Цель в новой жизни явилась ему своего рода подарком из тех, пренебрегать которыми было бы преступно. И возможно, в новой жизни ошибки прежней могли быть каким-то образом – не исправлены, нет… искуплены.
Решительно кивнув своим мыслям, Линдар направился к двери, по-прежнему сжимая в руке арбалет. Его ждал нелёгкий разговор с Кайрой Энсору – женщиной, разделявшей его нынешние стремления.
За окном шёл дождь, уже который день. Оставалось только радоваться, что сейчас не приходилось ночевать в лесу.
Они сидели в уютной гостиной, в больших креслах из тех, в которых уютно, но не слишком учтиво, расположиться прямо с ногами и пить глинтвейн или грог. Глинтвейн Кайра устроила. Влезать в кресло с ногами Линдар не стал, а арбалет пристроил на столике рядом.
На каминной полке тикали часы. Тёмный циферблат обнимали бронзовыми лапами два охотничьих пса, похожих на тотемного зверя клана Энсору.
Линдар подумал о том, что никогда не видел, как Кайра обращалась в пса. Может быть, она и не умела. Клановый Дар Энсору – эмпатия и невосприимчивость к магии – к ней от матери не перешла, как раз потому, что к ней перешёл дар отца, магия. Лицом она была похожа на других Энсору – те же резкие точёные черты; разве что глаза у неё были обычными, человеческими – тёмно-карими, как кусочки тёплого агата. Её мать, Вельджиру, Линдар хорошо помнил – она жила в землях Норвьеру, укрывалась там в своё время от своего брата, державшего в страхе все кланы, да так после и осела. На свою мать, пожалуй, самую мягкую из Энсору, Кайра и походила – и красотой, и грацией, и интонациями голоса.
Чародейка казалась усталой. Её мысли явно были далеки отсюда, а Линдар не знал, с чего начать. Илтриксарские события они уже давно обсудили. Кайра была первой, с кем оборотень счёл необходимым поговорить. Встретиться с Айлонви – супругой близкого друга, причиной гибели которого Линдар невольно оказался – он пока не решился.
Кажется, Кайра искренне полагала, что кроме Илтриксара им говорить не о чем. А сколько в самом деле раз можно обсуждать детали «вторжения» Норвьеру в земли клана Энсору? «Вторжения», которое вёл Артайр, и в которое даже Кайра поначалу поверила, когда её «забрали в плен», а после объяснили настоящую причину – запуск «Валруса» с целью если не спасения Илтриксара, то хотя бы отсрочки гибели всего, что они знали.
Чародейка понимала Эстора, как никто. Она ведь тоже стала участницей общей «игры» – заманить Арданнора в запуск Валруса, инициированный Норвьеру, потому как даже её аргументов Ард давно уже не слушал, поглощённый своей охотой за братом.
Но сегодня оборотень пришёл к ней совсем за другим.
– Всё казалось таким простым, когда мы только осознали себя здесь, – Линдар вздохнул. – Ничто, кроме Зова, не говорило о том, будто мы чего-то лишены. Свобода странствий, зависимость только от собственных умений, простые радости…
Кайра понимающе кивнула.
– Иногда мне тоже кажется, что было бы лучше никогда не просить Арданнора открыть чертог памяти, а просто вести́ подаренные нам новым Миром жизни.
– Не такие уж плохие были жизни, – Линдар усмехнулся. – Вот взять, к примеру, мою. Оборотень из лесов королевства Граддны в компании с хорошенькой беглой дворянкой, тоже оборотнем, путешествует по миру в поисках ключа к их общей Тайне. По дороге он, весь из себя эдакий борец за справедливость, сталкивается со злом, воплощённым в Тёмном Ордене жрецов и жестоком короле не менее жестокой, хоть и по-своему прекрасной страны. Потом он знакомится с эльфийской девой – причём королевских кровей – и попадает в плен к этому самому королю. Ну чем не сюжет для саги, а? И концовка у сказочки прорисовывается вполне положительная, а главное понятная: хорошие ребята свергают плохих, и в землях воцаряется мир.
– Ты ещё забыл добавить, что прекрасная дева дарит оборотню своё сердце, – рассмеялась Кайра.
– Точно. Это было бы как раз в сказочном духе. А на поверку оказалось, что в нашей сказке нет хороших и плохих ребят, а вместо чёрного и белого – ещё целая бесова бездна оттенков, – Линдар смерил её насмешливо оценивающим взглядом. – Пожалуй, из всех нас разве что ты тянешь на сказочную волшебницу.
– Ну, память вернулась ко мне слишком быстро, чтоб пожить в сказке, – Кайра развеларуками. – Так что пришлось мне сказочной волшебницей… стать. Самой. Уже здесь.
– Это меня в тебе и восхищает, – проговорил Линдар уже серьёзно. – Почему тебе не было безразлично? Дела повстанцев и Единого Ордена, по сути, никак не связаны с нашими жизнями. А ты, вместо того, чтоб стенать на обломках памяти, так резво погрузилась в новую жизнь, что остаётся только брать с тебя пример.
– Благодарю. Моя логика проста, Ли. Илтриксар, скорее всего, мёртв, а наши прежние жизни, так или иначе, прожиты, – её взгляд потемнел. – Я могла бы раз за разом проживать мысли о том, как подвела Арда, как сперва поразилась предательству Тайри и его с Норвьеру вторжению, а потом примкнула к проекту «Валрус». Как в итоге… всё оказалось бессмысленно… Но быть пленником прошлого, в котором ничего не можешь изменить, не мудро. И губительно. Судя по всему, ты моё мнение разделяешь, – Кайра чуть улыбнулась. – Я хочу строить своё настоящее и будущее, тем более что я уже нашла здесь своё место.
– Хотел бы и я похвастаться тем же, – вздохнул оборотень.
Чародейка подалась вперёд и коснулась его руки.
– В легендах Айриаса ведь и тебе отведена особая роль.
– Вправить мозги нашему незадачливому лорду-властителю что ли? Это даже тебе не удалось, а уж к тебе он всегда прислушивался, – Линдар покачал головой. – Ума не приложу, почему Арданнору отведено такое большое значение в энферийских легендах, но пока это играет против людей.
– Я немало времени провела, изучая не только местную магию, но и историю… Единый Орден уже не в первый раз вот так свергает идолов и лишает идеалы ореолов.
– Ну, если каким-то образом возможно вернуть «ореол» нашему «идеалу», – Линдар фыркнул, – то глядишь, и выйдет у нашей сказочки хороший конец…
Тёмные глаза Кайры лукаво блеснули.
– Знаешь, Ли… Командор Эстор Айриасу куда как более полезный союзник, чем лишённый памяти герой-оборотень.
– Будем надеяться, – усмехнулся Линдар. – Есть у меня пара идеек…
– Жаль, что я встретила тебя так поздно, – Кайра расстроено прищёлкнула языком. – Когда развивала агентурную сеть здесь, мне бы очень пригодился твой опыт.
– Агентурную сеть, в совершенно новых для нас обстоятельствах? Браво, леди Энсору, – Линдар покачал головой с искренним восхищением. – Времени даром ты явно не теряла, в отличие от нас… А они знают, кто ты? В Айриасе.
– Лунносветная и генерал Брейон знают. Остальным илтриксарская полу тэйриэ Кайра Энсору не знакома. Я не хотела становиться причиной пересудов и не открывала свою связь с Арданнором. В Айриасе меня знают, как чародейку Агнес Даннавит… Послушай, я непременно должна тебя представить Райдану Брейону, как подобает! Но сперва нужно дождаться итогов сражения.