Я положила свитер в чемодан и опустилась на ковер. Села, скрестив ноги.
Сердце защемило. Я совсем не помнила мать. Ее не стало, едва мне исполнился год. Неизлечимый недуг. Сгорела за считаные месяцы. Остались лишь фотографии, с которых смотрела рыжеволосая молодая женщина. Обаятельная, улыбчивая.
– А потом… – снова заговорила бабушка. – Потом…
– Родилась я.
Выцветшие глаза посмотрели с горечью. С такой, что я чуть не расплакалась.
– Родились вы, – проговорила бабушка и всхлипнула. – Ты и твоя сводная сестра Габриэль. Две дочери Альберта от разных женщин. И ваше рождение было предопределено магией.
– Предопределено? Магией?
Меня пробрал озноб. Будто ледяной водой окатили.
Бабушка на мгновенье поджала губы, явно осуждая это самое «предопределение».
– Белинда и ее родня решили, что пора на свет появиться наследнику. Или наследнице, – пояснила она без особой охоты. Эта часть правды давалась ей особенно нелегко. – Они провели особенный обряд, чтобы будущий ребеночек родился с выдающимися способностями. Получил силы обоих родителей. Белинда-то из древнего рода происходит, умеет временем управлять, замедлять его и даже останавливать. Редчайший дар. Да только все пошло наперекосяк. Альберт не знал о планах супруги, продолжал с Сарой встречаться. В итоге обряд сработал… дважды. Отец твой зачал детей с обеими женщинами. Вы с Габриэль даже родились в один день. Сначала она, а через три часа ты. И существовала вероятность, что обещанные силы странным образом разделились между вами. Проверить-то это не представлялось возможным. В нашем мире отсутствует магическое поле. Но одно известно наверняка: Габриэль Холланд выросла отнюдь не выдающейся. Обычная фея. Как и сотни других. Белинда считает, что ты… хм… украла часть дара. Поэтому ее дочь недополучила причитающееся.
Я чуть не расхохоталась.
Серьезно?! Украла?! Они издеваются?!
– Похоже, сова придерживается того же мнения, раз упорно зазывает на учебу в растреклятую Школу, – бабушка затрясла кулаками. – Птица чувствует в тебе скрытый дар и желает, чтобы ты его реализовала.
– А мое мнение учитывается? – я горько усмехнулась.
Ну что за безумие? Разделенный на двоих дар, сова с непререкаемым мнением!
– Но почему все слушаются эту белую птицу? Даже ректор? Она у них там самая главная?
– Можно и так сказать, – бабушка скривилась. – Сове лет двести, не меньше. Когда я училась в Академии темных искусств, мы не раз шутили над преклонением фей перед этой птичкой. Она у них, видите ли, нечто вроде оракула. Знает, что и как лучше. С ее выбором не спорят. Хотя, говорят, вмешивается сова в происходящее нечасто. Но если это происходит, значит, дело крайне важное.
– Звучит невесело, – проворчала я, а по телу вновь пронеслись мурашки. – Словно мое появление в Школе фей символизирует новую эпоху.
– Именно! – бабушка подняла вверх указательный палец. – И мне это ой как не нравится.
– А что Альберт Холланд? Как он повел себя… ну, после моего появления на свет? – спросила я мрачно.
Мне не особо хотелось знать ответ. Но его следовало знать. Ради общей картины.
– Белинда пришла в ярость, выяснив, что Сара родила ребенка. – Бабушка сжала пальцы так, будто представляла, как откручивает голову ректору Школы фей. – Заставила муженька пообещать, что никогда больше не встретится с Сарой. Он согласился. И сдержал обещание. Что до тебя… Прости, милая, но тебя видеть он не желал. Когда я встретила паразита в последний раз, он сказал, что ты для него не существуешь. А было это ровно восемнадцать лет назад. На следующий день после твоего рождения.
– Какая прелесть, – пробормотала я, а сердце будто острый шип проткнул.
Разве мне должно быть дело до Альберта Холланда? Нет! Но тогда почему так больно? Почему обидно? Прежде я никогда не страдала из-за отсутствия отца в моей жизни. Но, наверное, одно дело считать, что он не подозревает о тебе, и совсем другое быть отвергнутой, словно мусор.
Интересно, Габриэль он любит? Или лишь признает, раз та родилась в законном браке? Ведь ее мать – Белинда – женщина вовсе нелюбимая.