Патрик смотрел на Шедува в недоумении.
- Труднее всего мне было научиться мотать головой в стороны, когда хочешь сказать "нет", и мотать сверху вниз, когда соглашаешься. В моих родных краях все было наоборот, хотя там вообще по большей части предпочитают кланяться - и когда согласен, и когда нет.
И Шедув усмехнулся так, что трудно было понять, чего в этой улыбке было больше - горечи или иронии.
- Меня... тоже... привезли... издалека...
Книгочей с трудом разлепил склеившиеся губы, и ему показалось, что даже голос его здесь звучит необычно, словно бы не к месту. Это не ускользнуло от проницательного человека с Востока.
- Да, ты похож на скотта или айра, только чересчур темные волосы такие носят южные поляне и мазуры. Правда, и на моей родине тоже.
- Тебя взяли в рабство ребенком? - спросил Патрик, глядя прямо в черные миндалины чуть раскосых глаз.
- Нет, моя судьба не схожа с твоей, - вновь угадал подоплеку вопроса ошеломленного друида отпущенник. - Хотя сейчас я думаю, что это и было сродни рабству. В столице Ордена был мой земляк, человек, который учил людей Монаха и тайных шпионов Искусству одиночества. С тех пор в этом слове мне всегда слышится слово "искус" - искушение, соблазн.
Книгочей открыл, было, рот, но отпущенник жестом остановил его.
- Я понимаю, у тебя есть много вопросов, на которые ты бы хотел получить ответ немедленно. Однако время у нас хотя и не на исходе, но песок уже начал пересыпаться из одного сосуда. Пожалуй, нам нужно спешить.
Книгочей внимательно посмотрел на Шедува. Он понимал, что отпущенник уже знает то, что ему только предстоит открыть самому. Он чувствовал, что отныне это - его единственный союзник. Он знал, что борьба продолжается - о Шедуве ему рассказывал Травник, да он кое-что знал и сам. Оставалось одно понять.
- Ответь мне, Шедув, Тот, кто всегда за спиной, - тщательно подбирая слова, сказал ритуальную фразу Книгочей. - Я, Зеленый друид Патрик по имени Книгочей обращаюсь к тебе, не тая зла и не помня наших прошлых встреч. Где я? И что со мной?
С минуту Шедув молча смотрел на друида, как Патрику показалось, с сожалением. Наконец человек с Востока простер руку вокруг друида.
- Ты - в Посмертии, Патрик по имени Книгочей, бывший Зеленый друид.
- Это я уже, по-моему, понял.
Тем не менее, Патрик почувствовал, как губы его начинают предательски дрожать, и собрал всю оставшуюся волю в кулак.
- Это значит, что я... уже мертв?
- Это не значит, что ты мертв, Патрик Книгочей, - сухо ответил Шедув и предостерегающе поднял палец, видя, что друид сейчас облегченно вздохнет. Но это не значит и то, что ты - жив.
- Как это? - не понял Книгочей. - Объясни.
- Еще раз повторю: ты - в Посмертии. Это такое место, между Мостом Прощаний и Рекой без Имени. Жизнь человеческая осталась справа. Слева, там, вдали - река, которую каждый рано или поздно пересекает, но уже не в своей жизни.
- Как я попал сюда? - хрипло проговорил друид.
- Ты был убит зорзами на берегу моря возле города Юра. Убит и поднят на корабль, который взял курс на остров, который вы называете Колдун - там находится логово существа, которое вы называете Птицеловом.
- Почему же я здесь - стою, говорю, дышу?
Патрик вдруг почувствовал, что уже давно говорит о себе как-то рассудочно, отстраненно, словно речь идет совсем о другом человеке!
- Зорзы взяли твое тело с собой, потому что им нужна была твоя душа. И, быть может, душа твоего друга, толстого метателя ножей. Кстати, отпущенник криво усмехнулся, - я бросаю ножи не хуже. Бросал, - медленно оговорился отпущенник и замолчал. Книгочей - тоже, пытаясь переварить услышанное. Только ветер осторожно гладил траву, и, похоже, стало темнеть.
Наконец Шедув шагнул к друиду, издал тихое восклицание и указал рукой ему за спину. "Дешевый трюк!", - горько подумалось Книгочею, но он уже понимал, что в этих краях ему предстоит забыть о привычках и инстинктах его прошлой жизни. Здесь можно было или всецело доверять, или быть одному до конца. И он обернулся.
Вдали, за его спиной, сгущалась темнота, словно грозовая туча неожиданно сбилась с пути и стала сползать на землю по невидимой стене. Перед глазами Книгочея причудливо расплывались, таяли и исчезали зубчатые башни, разводной мост и стены замка. Далекие поля, дубравы, дороги - все исчезало, ползло потеками краски, как с холста, который какой-то безумный художник поливал водой, смывая свое неудачное или наскучившее ему творение. А, может, просто играя дождем. Через несколько минут все исчезло, а Патрик все ещё смотрел, как зачарованный, понимая, что это уходит его прошлое. Будущее же было темно и страшно.
- Пора, Патрик Книгочей, - сказал Шедув. Он был очень сдержан в жестах, а его интонации напоминали ровный частокол забора - правильные и гладкие, слова, произнесенные отпущенником, ложились через одинаковые паузы, и иногда казалось, что вместо Шедува говорит кто-то другой, сидящий внутри него. Но кто может быть внутри самой души? Только ветер...
- Куда держим путь? - осведомился друид. Он пытался заставить себя сбросить с души уныние, хотя усталость тела ощущал тоже. Подняв и согнув несколько раз руки, Книгочей вопросительно взглянул на своего спутника.
- В Посмертии может сохраняться телесная оболочка, - пояснил отпущенник. - По большей части, здесь обитают только души, хотя правильнее будет сказать, что
Посмертие для души - это не место нахождения, а место прохождения. Как длинная и тяжелая дорога, в конце которой усталую душу ждет переправа через Реку без Имени. Туда и лежит наш путь. Мы должны некоторое время, которое отпущено нам, смотреть за всеми, кто будет пересекать Реку. Те, кто, подобно нам, будут иметь... телесные оболочки... не должны попасть на другой берег. А они будут стремиться. Птицелов не сумел сделать из тебя проводника в Посмертие - ты сумел ускользнуть, уж не знаю как, хотя это мне очень интересно и вселяет определенную надежду.
- Надежду на то, что мы справимся, - поспешно добавил отпущенник. - Но он обязательно найдет другого проводника. Если уже не нашел.
Книгочей опять внутренне похолодел.
- Не бойся, - тихо вздохнул Шедув. - Это не твой друг. Легкую жизнь в лапах зорзов я ему не обещаю, но, думаю, что сюда их твой толстый друид не приведет. У него изначально не тот цвет, и он скорее умрет, чем будет его изменять. Хотя, наверное, может...
- Цвет? Какой цвет может быть у Казимира?