- Никого тут нет, - убежденно сказал Гуннар, - уж поверьте мне, не один год здесь бываю. Все это бабьи бредни да россказни рыбаков и травознатцев. Последние - не без умысла, между прочим.
- А что такое? - невинным тоном, совсем, как это умел делать Снегирь, осведомился Март.
- Говорят, что возле острова морская рыба уж больно хороша, промысел тут богат: скумбрия, палтус, сельдь опять же.
- А травознатцы что бают? - не унимался с расспросами Збышек.
- То-то и оно, что бают. Опять все сказки да выдумки. Говорят, что на острове растет трава редкая, снежный корень под названием. Да только врут все, думаю.
- Почему же врут, вовсе нет, - улыбнулся Травник. - Есть такая трава, снежный корень, её ещё иногда зовут корень снов. Сок у неё такой белесый, как у молочая, и порождает сон крепкий, но с видениями. Я слыхал о таком корне от верных людей, правда, самому находить не приходилось. А растет он как раз на островах, потому как любит сосновый лес и морской воздух какая-то в нем есть для этого корня польза.
Ты вот, похоже, тоже любишь сосновый лес - а в свой собственный дом, если верить твоим словам, зайти боишься, гостям незваным допрос учинить. Между тем, нашего Яна ты от смерти спас, но и сам сбежал - отчего бы? И какая судьба выпала тому, кто его убить хотел? Вот что нас интересует, а не твоя селедка да камбала.
Гуннар вздохнул и посмотрел на друидов, как виноватый ученик, не подготовивший домашнего задания, глядит на учителя, ожидая неминуемой трепки.
- Вышло-то все случайно. Лес этот я знаю, глядь - безвинного парня порешить хотят! Ну, сами посудите, как тут не вмешаться? Я ведь прежде, и то сказать, в военном деле подвизался и охоч был до него, да только хворь подхватил, лихоманку. Да такую злую, что как начну кашлять - право слово, не продохнуть. А с этим делом на воинской службе, да ещё и на моей, никуда не податься - пропадешь.
- Таинник что ли? - покосился Март.
- И то можно сказать, - хитро улыбнулся Гуннар. - Был я по хозяйственной части - бивуаки там, жилье, продукты всякие опять же. А это дело, я вам скажу, похлеще будет самой что на есть разведки. Только и успевай нос по ветру держать - как бы соседи не обскакали, не заняли места потеплее да посытнее. А у меня проворность ног уже стала не та, да и кашель мой распознавали маркитанты с других отрядов за десять полетов стрелы, потому шли по следу да обгоняли, занимали тепленькие места. Вот и пришлось уйти в негоцианты - удача стала изменять, а дружинники - роптать, что хуже всех их устраиваю, да и пожрать частенько получалось не густо.
- Как же ты со своим кашлем-то подкрадываешься, что тебя матерый убийца не чует?
- Ну, если бы я знал, что он - матерый, может, ещё и не подошел бы, искренне заявил Гуннар. - Я-то думал - так, рыбаки балуют, аль наказать хотят ворюгу какого-нибудь. В их дела я не встреваю - голову можно потерять. А тут гляжу - парню смерть приходит, ну, думаю, нет, не бывать тому на моем острове. Надавал по башке, да и прогнал взашей.
- Неужто отпустил? - вздыбился Март.
- А что ж, убивать, что ли, было? - по-крестьянски искренне удивился Гуннар. - Я ведь ни с кем не воюю - ни с вами, ни с вашими недругами.
- Ничего себе "не воюю", - подал голос доселе молчавший Ян. - Ты играючись справился с одним злыднем, а другой ушел и едва нас всех не перебил. Не верю чего-то я, что ты купец - больно уж ловок.
- Так ведь никому и не потребно столько ловкости, нежели купцу или акробату, - почесал в затылке Гуннар. - Так и крутимся, как шустрая белка в деревянном колесе: и вылезти вольны, да только сами себя, добровольно толкаем снова и снова в эту круговерть.
- Ну, хватит, - звучно припечатал ладонь к столу Травник. - Будь ты хоть самим королем купцов, но скажи на милость - зачем ты отпустил убийцу?
- А вот это уже мое дело, друид! - жестко сказал Гуннар, и желваки на его скулах решительно шевельнулись раз, и другой, и третий.
- Ты и о нас знаешь? - недобро усмехнулся Март. - Откуда бы это?
- На лицах у вас написано, - с вызовом ответил Гуннар. - А об остальном лес рассказал.
- Лес или кто-то, кто живет в этом лесу? - напирал Збышек.
- И хорошо разбирается в одеждах и обычаях людей? - заметил Травник.
- Добавь сюда ещё магию и искусство наложения иллюзий, - выдержал направленные на него три гневных взгляда Гуннар. Эгле пока предпочитала отмалчиваться.
- Ты читаешь следы магических искусств? - недоверчиво спросил Травник.
- Нет, - нехотя ответил Гуннар, словно он был недоволен тем, что случайно сболтнул лишнего. - Так, один мой знакомый...
- А я думал, что Остров Колдун необитаем! - выкинул пробный шар Коростель.
- Я прежде тоже так думал, - невесело согласился Гуннар. - Но потом я обнаружил здесь ещё одного обитателя, если можно так выразиться. Сначала мы с ним немного повздорили, но потом потихонечку нашли общий язык.
- Это человек? - поинтересовался Травник.
- Нет, конечно, - покачал головой Гуннар. - Люди не любят этот остров. Его зовут... Хрум. Во всяком случае, я его так называю.
- И кто же он, этот твой Хрум? - поджала прелестные губки Эгле. Упырь? Вурдалак? Или же просто гуль? Больше на этом острове есть нечего!
Гуннар с сожалением глянул на девушку.
- На этом острове есть чего поесть, юное создание, - назидательно заметил он. - Здесь может прокормиться целая дружина голодных полян или мазуров, если только они не лентяи и не предпочитают жить на всем готовом, что им припасли более рачительные хозяева.
Друиды смущенно переглянулись - они сразу поняли, куда ветер дует.
- Мы действительно воспользовались твоими припасами, Гуннар, - сказал Травник. - Ведь у твоей избушки и впрямь был весьма нежилой вид, и мы решили, что она заброшена. К тому же, кто рискнет селиться в Избушке Предателя?
- Действительно, - улыбнулся Гуннар. - Только друиды да я.
- Или её хозяин, - проворчал Збышек, но его никто не услышал, или же никто не захотел подать виду.
- Ты говорил о существе по имени Хрум, которое умеет читать магию леса, - напомнил Травник.
- Да-да, он умеет. Он все умеет, господа друиды. Если только захочет. Он - скальный фэйри, из Подземного народа.
- Гном? На острове? - недоверчиво протянул Збышек.
- Не гном, - вновь покачал головой хозяин избушки. - Кобольд.
Часа через три они вышли на светлую опушку, кое-где тронутую следами старинной гари. То ли здесь когда-то жгли костры, то ли, что было более вероятным, тут пытался зародиться лесной пожар - у одного из огромных дубов торчал высокий обугленный сук, какие остаются после прямого удара молнии. Гуннар удивительно тихо и ходко продвигался в лесу - как и подобает негоцианту, с улыбкой подумал Ян, которому после вчерашних треволнений так далеко ходить бы не стоило. Где-то слышался тихий ритмичный шум - море было совсем рядом. Однако дорогу к берегу друидам преграждала сплошная толща высоких древес и серого камня. Именно здесь, по словам Гуннара, где-то и должна была находиться неприметная маленькая пещерка, подобная глубокому гроту, вытесанному в скале совсем неподалеку от места, где шипел пенный прибой. Повсюду вздымались острые вершины утесов, места были суровые, глухие и какие-то совсем уж безрадостные.