В саду моей души переплелись цветы и листья,
И птицы пьют росу, но не поют.
Боятся ночи...
- Ну, положим, это ты загнул, - улыбнулся Книгочей в ответ. - До ночи ещё далеко.
- Зато до смерти близко, - отозвался Шедув и махнул рукой. - Всего-то и дел - перейти на тот берег.
Книгочей посмотрел вдаль. Странное дело, ему показалось, что тот, дальний берег сегодня, вот только что, почему-то приблизился, все более удалясь от линии горизонта, и если хорошо приглядеться, теперь можно было даже рассмотреть его очертания, кое-где скрытые поднимающимися в небо дымами.
- По огню? - поежился Патрик.
- По воде ходят только боги, - откликнулся Шедув и усмехнулся своей, ставшей друиду уже привычной, грустной улыбкой маленького старца. - Может быть, оттого, что они всегда ходят только пешком?
ГЛАВА 7
КЛАДБИЩЕ ДРУИДОВ
Старик почтительно, но настойчиво постучал в косяк двери, которая и так была открыта.
- Что еще? - из комнаты донесся ленивый голос.
- От Колдуна, - хрипло отозвался Старик.
- И что там? - в голосе появились недовольные нотки.
- Будет лучше, Хозяин, если вы увидите сами, - понизил голос зорз.
- Что ж, если это сказал Колдун...
Старик отодвинулся от двери и занял свое обычное место - за спиной Птицелова и немного отстав. Птицелов быстрой, пружинящей походкой вышел из комнаты и стремительно пошел, минуя коридор за коридором. Позади семенил Старик. Стражи, стоявшие тут и там под масляными фонарями, подобострастно кланялись. Птицелов изредка кивал в ответ, но по большей части не обращал внимания на вооруженных людей, охранявших его твердыню. Миновав пять или шесть галерей, зорзы свернули в ещё одну, которая была наиболее темной, и Старик, опередив хозяина, быстро открыл потайную дверь, почти сливавшуюся со стенами. Книгочей шагнул внутрь, и дверь за зорзами быстро и плотно закрылась.
За большим железным столом сидел Колдун. Он поднял голову, и в глазах его светилось торжество.
- Чем порадуешь, мастер? - осведомился Птицелов, подходя к магу. Тот молча показал на странное сооружение, установленное на высокой чугунной станине. Это были большие весы, на чашках которых лежали два больших кубических монокристалла. От каждого отходили темные трубки с большими полыми иглами, которые были погружены в тело лежащего рядом на широкой доске человека. Руки, ноги и голова были плотно схвачены полосками железа, привинченными к страшному ложу. Колдун улыбнулся, показывая Птицелову на весы. Зорз пригляделся к чашкам, и его ещё пока раздраженный взор уставшего и разбуженного не вовремя человека потеплел.
Кристаллы, лежащие на весах, были одной формы и размеров, но разных цветов. Один был непроницаемо серый - в такой цвет всегда окрашиваются грозовые тучи, чтобы пролиться грозой. Второй был грязно-белый, но было заметно, что серые и красноватые примеси постепенно растворяются, и их медленно и неуклонно заливает молочная белизна. Эта белизна по капле прибывала из трубки, игла которой была погружена в тело Снегиря в области солнечного сплетения. Вторая трубка выходила откуда-то из спины друида. Он был без чувств, но лицо его было спокойно, словно он просто заснул. Грудь Снегиря изредка вздымалась, и поскольку дыхания не было слышно, только это и подтверждало, что человек ещё жив.
Пока Птицелов изучал кристаллы, правый ещё больше побелел. В нем уже почти не оставалось цветных примесей.
- Ты все-таки это сумел, - полуутвердительно-полувопросительно сказал Птицелов и улыбнулся. Ответом ему была широкая победная улыбка мага.
- Ошибки быть не может? - нахмурился зорз.
- Если только ошиблась природа, - развел руками Колдун. - Но в любом случае мы уже имеем, - он взглянул на белеющий полупрозрачный кубик, - мы имеем почти чистый субстрат. Думаю, ещё час или два - и дальше этот друид нам уже не понадобится.
- Значит, парень сумел его убедить... - задумчиво проговорил Птицелов. - Интересно бы знать, зачем?
- Юная впечатлительная натура, - предположил Старик. - К тому же он видел какой-то сон, где Клотильда демонстрировала свое... искусство. Наверное, это впечатляет.
- Он всегда чувствует себя в ответе за других, - сказал Птицелов. Совестливая душа. Жаль будет его потерять - совестливые всегда оказываются наилучшими помощниками в любом деле. Впрочем, и мешают тоже больше всех. Серединка все-таки лучше. Предпочтительнее.
Колдун и Старик почтительно молчали, ожидая распоряжений. Птицелов потер пальцами лоб, вернулся в комнату, задумчиво взглянул на подручных.
- Кто ушел к Реке?
- Повел Лекарь, с ним - Хворый, - быстро ответил Старик. Колдун поморщился: тон Ушастого был так подобострастен, что ему захотелось плюнуть в сердцах. Колдун был уверен, что Птицелов чувствует излишнее рвение Старика, которое никогда не одобрял, особенно в мелочах. Но тот не подал виду.
- Людей с ними достаточно? - задал ещё один вопрос Птицелов. Казалось, он думает сейчас совсем о другом.
Старик промолчал - ответ был очевиден, но Колдун тут же метнул на него колючий и злобный взгляд.
- Там Шедув, - напомнил Колдун. - Лекарь один не справится. А на паром нужно пробиваться, Сигурд.
Птицелов удивленно и гневно метнул взгляд на Колдуна - никто из зорзов до сих пор никогда не называл его по имени, кроме разве что Лекаря. Но маг спокойно выдержал его взгляд, и это тоже было впервые. Птицелов несколько мгновений молчал, затем порывисто перевел взгляд на весы, на лежащего Снегиря и вновь - на быстро белеющий кристалл. Шагнул к двери, обернулся к Колдуну. Тот спокойно ждал.
- Готовь все для Перехода. Если все пойдет так, как сейчас, через пару часов мы войдем в Октябрь. Похоже, Сентябрь мы уже миновали. Даже слишком быстро. Друида потом погрузишь в сон. До нашего возвращения.