- Прикрыл твой парень ход оборотням, - улыбнулся Травник, и Март счастливо засмеялся, а Эгле ответила смущенной улыбкой. На самом деле она уже битый час ломала голову, что же произошло у колодца, поскольку заклятья, которое привело бы к такому исходу, она себе и представить не могла. Пару раз за столом она потихонечку и шутливо попыталась выяснить все у мальчишки, но Казис крепко хранил свою тайну, и это тоже было для девушки удивительной загадкой.
- А вы, почтенные господа, как думаете: что мой постреленок учинил там со страху? - хитро усмехнулся Мотеюнас. - Слыхал я прежде, что через вот этот самый страх и от прочих потрясениев души самые разные чудеса как раз и могут случиться, вот ведь что!
- Бывает, что и со страху, - согласился Травник и тоже усмехнулся. - Но чаще - от чистого сердца.
- Это как же тебя прикажешь понимать, гостюшка? - удивился Мотеюнас.
- Понимать надо просто, - в тон ему ответил друид. - Видел я, что твой парнище в колодец бросил. Или показалось, что видел - в пылу-то боя не до рассматриваний было, сами понимаете...
- А что это было? - в голос воскликнули Март и Эгле и, покосившись друг на друга, одновременно прыснули.
- Не был я поначалу уверен, - просто сказал Травник. - Поэтому когда уж все кончилось, первым делом глянул я в твоем доме эту вещь - и не нашел. Прошелся по светлице, по комнатам - тоже нет. Тут я и уверился. А теперь знаю наверняка.
- Вот те раз - гости пошли! - хохотнул в бороду крайне заинтригованный хозяин. - Загадки мне загадывают, что твои скоморохи! Говори же скорей, почтенный господин, потому как никаких моих разумениев тут нет. Да и быть не может! Я в колдовствах не сведущ, как ты понимаешь.
- Что ж, почтенный хозяин, - в тон ему улыбнулся Травник. - Тогда глянь, что за пятно у тебя над дверью образовалось.
Мотеюнас поспешно встал и направился к дверям. Чуть выше, над косяком, на стене явственно светлело пятно не меньше как прошлогодней пыли. Мотеюнас узрел пятно и обернулся - вид у него был порядком сконфуженный.
- Да, недоглядела моя хозяйка, - покачал головой хозяин. - Да и то сказать, все дела да хлопоты, на все иной раз и рук-то не хватит.
- Да не об этом речь, - покачал головой Травник и лукаво усмехнулся. Хозяйка-то твоя как раз женщина справная, каждому бы дай Бог такую. Пятно-то ведь недавно появилось, верно?
- Да почитай вчера, - поскреб затылок бородач. - Постой-постой, а Чур-то наш где? Ах ты, мать честная...
И он в замешательстве уставился на друидов.
- Понял теперь? - похлопал его по плечу Травник. - Эта мысль только твоему парню в голову и могла прийти. И, как оказалось, мудрее любого колдовства да волшбы эта идея. Так-то!
Маска родового предка Чура, что всегда висела в избе Мотеюнаса и охраняла окна и двери от ночных, исчезла. Вместо нее над дверью осталось только продолговатое пыльное пятно.
- Вот дела так дела, - только и сумел выговорить пораженный хозяин. И тут же в его глазах мелькнул огонек беспокойства. - Постой-постой, почтенный господин! А как же мы теперь без Чура-то, охранителя нашего, будем, коли этот шельмец Чура в колодец швырнул ко всем этим, понимаешь, чертям, а?
- А к чему вам теперь Чур-то ваш? - светло улыбнулась Эгле, так что Март на мгновение ею даже залюбовался. - У вас ведь теперь свой Охранитель растет. Вон, слышишь?
За стенкой хозяйка закончила укладывать сына и сейчас тихо напевала над его кроватью в ожидании мужа.
Спи, Казялис, милый мой,
Мой Козленок дорогой.
Завтра новый день придет
Силы новой принесет.
Мотеюнас слушал, и на его губах ширилась и расцветала довольная улыбка. Смешанная, как это ни странно, почему-то со страхом.
ГЛАВА 8
СЕСТРИЧКИ
Ралина вздрогнула. Она отчетливо услышала, как ее назвали по имени, но далекий голос раздался где-то глубоко внутри ее существа, отзываясь в голове неприятными покалываниями. Волшебница закрыла глаза, потрясла головой, пытаясь избавиться от наваждения, но кто-то невидимый вновь вкрадчиво позвал ее:
- Рали-и-на!
- Кто здесь? - прошептала старая друидесса. В ответ раздался сухой надтреснутый смешок, затем - еще и еще, пока голос не расхохотался у нее в ушах до того оглушительно, что ей показалось - сейчас лопнут барабанные перепонки.
- Ралина! - повторил старческий голос, - неужели ты меня не узнаешь? Прежде ты сразу начинала плеваться и костить меня всякими мерзкими словечками, помнишь, сестренка? Ну, а после тут же принималась за свои колдовские штучки, чтобы меня заклясть, проклясть, изничтожить, или как там это у вашей сестры называется?
- Клотильда... - вздохнула друидесса. - Как же ты меня отыскала на этот раз, хотела бы я знать?
- Неужели ты считаешь, что я так просто возьму и оставлю свою сестрицу в ее нынешних горестях? - укоризненно проговорил голос и вновь захихикал. Друидесса покачала головой.
- Ты все не унимаешься, Клотильда.... Даже после того, как тобой же подосланные убийцы тебя же и обманули? Ведь они просто провели тебя вокруг пальца.
- Один из них за это уже поплатился, хотя и не я приложила к этому руки. Признаться, меня это очень даже устраивает - не люблю, знаешь ли, проливать кровь почем зря.
- Ну, хватит, - резко провела рукой в воздухе перед собой Ралина, словно разрезая нечто, видимое только ей. - Коли явилась - найди в себе силы объявиться открыто.
Пламя в костре взметнулось ввысь, словно в нем сейчас стрельнул большой уголек, рассыпав множество искр в ночном небе. Возле огня заклубился туман, он постепенно сгущался, превращаясь в невысокую тонкую фигурку, которая то ли низко наклонилась, то ли была порядком скрючена жизнью или болезнями. Мало-помалу туман становился все прозрачнее, начали проступать детали одежды, черты лица, и вот уже напротив Ралины стояла маленькая, действительно сгорбленная старушка, мало чем схожая и обличьем, и натурой со своей родной сестрой. Друидесса прищурилась. От Клотильды ее отделял только костер, но между ними существовали и иные, невидимые границы, пересекать которые было всегда губительным для обеих сестер.