– Придумала! – вдруг воскликнула Эйли. – Мы предложим им приготовить некоторые блюда, это и будет нашим вкладом в ужин.
– Говори за себя, – буркнул Гарретт. – Я не собираюсь готовить никакие блюда.
– Да ты просто лентяй! – шутливо упрекнула Эйли, заставив его улыбнуться.
Как только они подъехали к дому, его улыбка пропала.
– Ой, смотри! – радостно воскликнула Эйли. – Они ждут нас на крыльце!
Гарретт глянул в сторону дома. Мэнди и Джейс спускались по ступенькам им навстречу. Молясь о том, чтобы вечер прошел нормально, Гарретт подъехал ближе к дому и выключил мотор. Эйли мгновенно выскочила из машины и начала махать рукой, чтобы поприветствовать его друзей. Прежде чем Гарретт успел познакомить Эйли с Джейсом, она сама подбежала к нему и протянула руку.
– Привет, Джейс, я Эйли.
Гарретт смотрел, как Джейс приветствует Эйли, и был удивлен тем, сколько эмоций появилось на лице молодого человека.
– Рад познакомиться, Эйли.
Джейс отпустил ее руку и сделал шаг назад, приглашая их присоединиться к ним.
– Мы с Мэнди как раз собирались выпить по стаканчику горячего глинтвейна. Не хотите с нами? – предложил Джейс.
– Я с радостью, спасибо, – согласилась Эйли. Эйли взяла Мэнди под руку, и они направились в сад.
– Должна сказать, что очень зла на тебя, – шутя пожаловалась Эйли. – Я вчера доела весь шоколадный торт. Если бы я лопнула, это было бы на твоей совести.
Они посмеялись и, подойдя к соломенным стульям в саду, уселись.
– Хорошо, что его съела ты, а не я, – добавила Мэнди. – А то я набрала так много веса, что мой врач уже грозится зашить мне рот.
– Пойдем, Гарретт, – позвал Джейс, прежде чем тот успел присоединиться к девушкам. – Ты поможешь мне сделать глинтвейн, пока дамы разговаривают о калориях и детях.
Как только мужчины зашли в дом, Гарретт спросил:
– Ты в порядке?
– Да, вполне, – кивнул Джейс. – Но ощущение очень странное. Осознавать, что она моя сестра-близнец – и при этом совершенно чужой человек…
– Да, представляю, как это тяжело.
– Да, не легко, – ответил Джейс, направляясь в кухню. – Но вообще она очень милая и дружелюбная. И невероятно похожа на мать.
– Да, я тоже был потрясен сходством, когда первый раз ее увидел.
Джейс остановился в дверях кухни и серьезно посмотрел на Гарретта.
– Мы расскажем ей. Иначе можно тянуть время до бесконечности. – Он сказал это решительным, не принимающим никаких отговорок тоном. – Она не уйдет сегодня с ранчо, пока не узнает всю правду.
Гарретт кивнул, понимая, что, пытаясь помочь Эйли обрести семью, он может сам потерять Эйли.
– Да, ты прав, – ответил он. – Это более чем справедливо.
Эйли держала Мэнди под руку, пока та водила ее по дому, рассказывая о детстве Джейса.
– Как здесь красиво, – отметила Эйли, оглядывая просторные комнаты и высокие потолки.
– Мне всегда нравился этот дом, – призналась Мэнди. – В старших классах я работала здесь у матери Джейса и всегда мечтала когда-нибудь поселиться здесь с ним.
– Правда? Вы с Джейсом были парочкой в школьные годы? – удивилась Эйли.
– Боже мой, нет, конечно! – Мэнди рассмеялась и принялась объяснять: – Скорее он воспринимал меня как приставучую младшую сестренку. Джейс и мой старший брат были лучшими друзьями. Я была безумно влюблена в Джейса, но он, конечно, совершенно не видел во мне девушку.
– Ну, теперь-то все по-другому. Как же вышло, что вы все-таки стали встречаться?
– Это целая история, – сказала Мэнди, когда они заходили в гостиную. – Давай присядем, и я вкратце тебе расскажу историю нашего романа.
Молодые женщины уселись на диван, и Мэнди стала рассказывать:
– После развода я переехала обратно с Сан-Сэба, чтобы быть ближе к родственникам и друзьям и побыстрее оправиться после перенесенного стресса. Мама Джейса умерла пару месяцев назад, и ему очень нужен бы кто-то, кто мог взять на себя часть их семейного бизнеса. Так как у меня был весьма большой опыт работы с его матерью, то я, конечно же, была первой кандидатурой на эту роль.
– В общем-то, я думаю, не только на эту, – пошутила Эйли.
– Да, и я тоже так думала. Но прошло некоторое время, прежде чем Джейс смог понять, что я больше не ребенок, что я выросла. И даже тогда он не спешил начинать отношения со мной. – Мэнди сладко улыбнулась, припоминая события тех лет. – Я знала, что он любит меня, да и то, что я люблю его, было видно всем. Однако он наслаждался своей холостяцкой жизнью и не спешил с ней расставаться. Да и я не совсем была готова начинать новые отношения. Более тою, у нею было табу на женитьбу.
– Табу?
– Понимаешь, он усыновленный ребенок, – объяснила Мэнди. – И его очень беспокоило то, что он не знает своих настоящих родителей, не знает, что они за люди. Конечно же, тогда я этого не знала. Никто не знал. Джейс держал это все в себе. Он ужасно нервничал, когда врачи спрашивали историю болезней родителей, а он не мог ничего ответить – просто потому, что не знал. Джейс просто обожал мистера и миссис Колхаунов, – поспешила добавить Мэнди, – и всегда считал только их своими настоящими родителями.
Просто сам факт его усыновления не давал ему покоя. Он не считал себя вправе жениться и заводить детей, потому что не знал ничего о себе, о своей наследственности.
– Видимо, он все-таки справился с этим, – сказала Эйли, поглядев в сторону живота Мэнди.
Мэнди улыбнулась и погладила живот рукой.
– И да, и нет. Да, потому что Джейс все-таки решил жениться и завести детей. Нет, потому что беспокойство не оставило его… – Мэнди поколебалась секунду, потому добавила: – Он встретился со своим отцом. Со своим настоящим отцом. И, наверно, понял, что тот вполне адекватный человек, а не какой-нибудь сумасшедший. Это прибавило ему уверенности, и он сделал мне предложение.
– Рассказываешь Эйли про моего папашу? – спросил Джейс.
Они с Гарреттом только что вошли в гостиную.
– Да, рассказываю про твоего чудесного отца, – улыбнулась Мэнди.
Джейс присел рядом с Мэнди и поднес ее пальцы к своим губам.
– Так бы никогда и не увидел своего отца, если бы не Мэнди. На самом деле она первая с ним встретилась и вытащила его на встречу со мной. Если бы всем этим занимался я, мы бы никогда с ним не увиделись.
– Неужели? Разве ты бы не захотел сам увидеться со своим родным отцом? Я бы сделала все возможное, чтобы только увидеть своих настоящих родителей! – воскликнула Эйли.
В комнате повисла тишина. Эйли смутилась, заметив, что все трое как-то странно смотрят на нее.
– Что? – спросила она, слабо понимая, что происходит. – Я сказала что-то не то?
Гарретт сел на диван рядом с Эйли. Увидев его серьезное выражение лица, она разволновалась еще больше.
– Что ты знаешь о родителях, которые отдали тебя в приют? – спросил Джейс.
Эйли в недоумении посмотрела на него.
– Я… ну, в общем-то ничего. Я знаю, что родилась в Северной Каролине, но… – Эйли осеклась и недоуменно посмотрела на Джейса, потом на Гарретта: – Откуда вы знаете, что меня удочерили, я же никогда не рассказывала!
– Нет, – спокойно ответил Гарретт, – не рассказывала.
– А те люди, которые тебя удочерили, когда-нибудь говорили тебе о твоих настоящих родителях? – спросил Джейс.
– Нет, не помню, чтобы они что-то мне рассказывали. А в чем дело? – насторожилась Эйли.
– Моя родная мать написала мне письмо. Я подумал, может, у тебя было то же самое.
Эйли мотнула головой, не переставая удивляться странности всего этого разговора.
– Нет, все, что у меня есть, – это свидетельство о рождении. В графе имен моих родителей указаны имена Моранов, моих приемных родителей.
– А там не указано, есть ли у тебя братья или сестры?
Эйли недоуменно хмыкнула, смотря то на Гарретта, то на Мэнди с Джейсом.
– Это что? Допрос?
– Нет, – ответил Джейс, – мне просто интересно.
– Там написано, что я единственный ребенок, – ответила она, по-прежнему не понимая, зачем им знать все подробности ее рождения.