— Приветик, нет, недавно проснулась.
— А… хорошо, — его голос опять стал совсем не похож на свой канон, — Если соскучилась, я могу приехать сегодня.
— Правда? — она аж воспарила, — Конечно приезжай, я как раз хотела с тобой поговорить.
— Отлично, — в интонации парня явно читалась улыбка, — Тогда жди часам к четырём.
— А, стой, — внезапно вскрикнула Лира, — Ещё кое-что. В общем… мм… не мог бы ты одеться так же, как ходил в прошлом в своём мире?
— Что… — молодой человек даже опешил от такой просьбы, — Ладно, как скажешь.
— Спасибо, — хихикнула девушка, уже представляя себе это великолепное зрелище.
В назначенное время он и правда появился в дверях в том самом костюме, с любопытством разглядывая холл и мраморную лестницу:
— У вас так уютно и сад чудесный.
Лира не ответила, она стояла на ступенях и молча смотрела него. «Боже мой, это что, сон?» Низенький, для двадцатидвухлетнего парня, стройный, с ярко рыжими и чуть волнистыми волосами, забранными сзади в тонкий длинный хвост, в белой рубашке с высоким, стоячим воротничком, расстёгнутым на одну пуговицу, на ней крестообразная портупея, поверх серый жилет с V-образным вырезом на чёрных пуговицах и укороченный, открытый пиджак чёрного цвета с рукавами до локтей, ниже чёрные зауженные брюки и аналогичного цвета туфли на низком каблуке с заострённым носком. Завершали неповторимый образ чёрные: перчатки, пальто с лацканами на плечах и шляпа с пастельно-оранжевой лентой и серебряной цепочкой. Он был именно таким, как на постерах в её комнате, которые она всё же сняла, чтобы сильно не смущать своего кумира. Накахара отдал пальто и шляпу дворецкому, ступил на подножие лестницы и вопросительно посмотрел на девушку. Та резко прекратила витать в облаках и повела его в свою комнату.
— В принципе я уже был здесь один раз, — нарушил молчание парень, когда она открыла перед ним дверь, — Ты тогда заснула прямо в машине и мне… кхм, пришлось нести тебя на руках до самой кровати.
— Знаю, брат рассказывал, — ответила Лира с улыбкой, — Чудесно выглядишь.
Тут она подошла к маленькому белому шкафчику со стеклянными полочками, каждая из которых была уставлена аниме фигурками и постучала по стеклянной дверце в районе второй полки сверху.
— А? Что там? — Чуя подошёл поближе и заметил небольшую фигурку самого себя на маленькой круглой подставке в точно такой же одежде, только со шляпой на голове и поднятой под девяносто градусов правой ногой, с которой свисала длинная петля от ослабевшего брючного ремня.
— Чт. Как?! — он попятился и в полном недоумении посмотрел на девушку.
— Ну, как бы тебе сказать, — еле сдерживая улыбку, начала она, — Ты один из персонажей моего любимого аниме, вы с Дазаем столько всего пережили и он, вроде как, ближе к главному герою, но тебя я всегда любила больше, всегда восторгалась твоей силой, уверенностью, упрямством, даже твоим взрывным характером, я уже давно догадывалась, что ты можешь быть нежным, ранимым, а сейчас, встретившись лично, до конца убедилась в этом.
Договорив, Лира вновь перевела на него взгляд и… увиденное поразило её в самое сердце. Чуя смотрел куда-то в пол, прикрыв рот ладонью, щёки и уши подёрнулись розовым румянцем, а густая чёлка сползла почти на глаза, в которых светились звёздные искорки. Увидеть смущённого Накахару было поистине редким зрелищем.
— Чуя? — она легонько коснулась его плеча, тем самым выводя из шокового состояния.
— Да, прости… — как-то потерянно произнёс молодой человек, затем посмотрел на её запястье и нахмурился, — Я тоже хотел с тобой поговорить… насчёт себя. Раз браслет у тебя, я могу вернуться в свой родной мир, думаю… так будет правильно.
— Что… — девушку словно окатили ледяной водой и она неосознанно попятилась, врезавшись спиной в стеклянную дверцу шкафа.
Разум затуманился, внутри будто что-то оборвалось, а мысли острыми шипами пронзали сердце вновь и вновь… «Это конец.» — твердили они на повторе. В какой-то момент героиня осознала, что уже пол минуты смотрит в одну точку, пытаясь осознать услышанное.
— Т-ты уже всё решил? — слова вырывались наружу с силой, с болью, словно их отрывали от плоти.
Лицо Накахары выражало какую-то непонятную гамму из множества чувств, спустя несколько секунд он кивнул. Пытаясь собрать остатки мыслей в кучу, Лира вспомнила недавний разговор с братом. «Неужели таким образом он пытается защитить меня от самого себя, от своей разрушительной силы? Или не хочет жить в мире обычных людей и работать тем, от кого он скрывался всю жизнь? А может он просто не любит её и таким образом отвечает на признание?»
Она тяжело вздохнула и заставила себя посмотреть на него:
— Что ж, раз так… у меня идея, всё равно браслет нельзя активировать в людном месте, за городом в нескольких километрах есть дикий пляж, море там, конечно, не такое, как в Турции, но будет приятным последним воспоминанием. Согласен?
— Хорошо, — кратко ответил Чуя и, не смотря ей в глаза, вышел из комнаты.
Они молча ехали около часа, многоэтажки за окном постепенно сменились лесом, а затем вдоль дороги потянулась песчаная коса, она стремительно расширялась, пока справа не раскинулась необъятная морская синева. Рыжик остановил машину на обочине, они вышли и, ступив на зыбкий песок, прошли до самой воды, мелкие волны слабо накатывали на пляж, превращаясь в молочную пену. Лира положила браслет у самой кромки воды, но так, чтобы его не смыло прибоем. Внезапно она подняла глаза и увидела, как Чуя стоит по колено в воде и смотрит на горизонт, где медленно садится уже не такое тёплое осеннее солнце. Закат окрасил воду в золото, а небо во все оттенки красного. Последний его закат в этом мире, наверное, самый красивый и самый печальный за всю прожитую жизнь. Девушка села на корточки рядом с браслетом и, наклонившись к нему, прошептала заветные слова. Тут же на месте, где лежал браслет, возник тёмный, как дно Марианской впадины, круглый портал. Он спирально вращался и пугал одним только своим видом.
— Готово, — холодно произнесла Лира и отошла на несколько шагов.
Накахара вышел из воды и, приблизившись к ней, молча обнял. Он сделал это не из вежливости, по его жадным и крепким объятиям без слов было ясно, что это тяжёлое расставание. Наконец разжимая руки, Чуя поцеловал её в лоб со словами «пожалуйста, береги себя и будь счастлива». После рыжик развернулся и пошёл прямо к порталу. Девушка не могла вынеси этого зрелища, поэтому крепко зажмурилась, она дала себе слово, что не будет плакать, пока он не уйдёт. Через несколько секунд Лира приоткрыла глаза. Иссиня-чёрная воронка продолжала вращаться, но перед ней никого не было. Больше не в силах сдерживаться, горячие слёзы градом хлынули из её очей. «Прощай, моя последняя любовь…» Внезапно тёплые руки резко обняли её со спины, она в смятении повернула голову и увидела лицо Чуи, он положил подбородок ей на плечо, закрыв глаза.
— Что ты делаешь? — девушка абсолютно не понимала, что происходит.
— Я не хочу, да и не могу расстаться с тобой, — в пол голоса ответил парень, — Герберта мы так и не поймали, он смылся за границу и с концами, пока он жив, ты в опасности, пусть и не такой явной, к тому же, — он развернул её, одной рукой прижимая к себе, а другой стирая вытекающие из её глаз ручьи, — Я люблю тебя, солнышко, с тех самых пор, как мы встретились, наша судьба всегда быть вместе, не плачь, я обещаю тебе, что, начиная с этого дня, ты всегда будешь улыбаться и будешь самой счастливой.
— Я уже самая счастливая! — крикнула Лира, не обращая внимания на собственные слёзы, и, звонко смеясь, бросилась в его объятия.
Чуя подхватил её, приподнял и закружил прямо над морем, они долго и много смеялись, кружились до потери равновесия, садились на песок, а затем снова бегали наперегонки по накатывающим на берег мягким волнам.
— Я тоже! — крикнул он вслед ветру, уносящему слова далеко за горизонт.
Последние лучи солнца и морской бриз превратили его волосы в неистовое пламя, в глазах плескалось голубое небо, а лицо сияло самой яркой улыбкой, которую Лира когда-либо видела.