— Ну а вот он предлагает не доверять тебе, — заметил я. — Но я уж как-нибудь решу самостоятельно… Так он, выходит, не человек?
— В том смысле, какой ты вкладываешь в это слово — он давно уже не человек, — заметил ИСИС. — В нём немало от тварей, немало от нынешних людей, какими я их видел, и ещё немало от изначальных.
— А изначальные сильно отличались от нас? — решил уточнить я.
— Не так уж и сильно. Вы почти такие же, — признался ИСИС. — Отличия крылись в том, как они присутствовали… Это сложно объяснить, но они совсем иначе были на Терре — не так, как вы. Вот этот ваш сумасшедший… Понимаешь, он в этом мире присутствует, как изначальный. И как твари, и как люди… Даже затрудняюсь тебе ответить, что это вообще такое теперь. Но я могу использовать аналитические ресурсы, чтобы разгадать этот ребус. Правда, их сейчас не слишком много…
— Нет уж, не надо пока… — мысленно сказал я и покачал головой. — Раз их слишком мало, тогда пусти всёна то, чтобы найти этот свой комплекс. Пока хватает и того, что Перо мне помогает. А его птица, Кироко… Она такая же, как он?
— Нет никакой птицы, Фант, — ответил ИСИС, чем немного поверг меня в шок и заставил усомниться в собственном зрении. — Эта птица — всего лишь часть его самого, несущая в себе второе сознание. Если коротко, то он и птица — это одно существо с двумя разделёнными сознаниями. Это такой удар по нормальности, что даже мне с моими искусственными мозгами думать страшно…
Зато теперь мне было, над чем подумать. Итак, на моём дирижабле обосновались два существа, которые были не только крайне необычны, но и попросту опасны для окружающих. Причём одно существо сейчас могло разве что компостировать мне мозг и с любопытством глядеть на мир — это ИСИС. А вот второе существо… После того, что ИСИС мне рассказал, я совершенно иначе стал смотреть на Перо и на его необычное поведение.
Его наивность и умение видеть мир в каком-то немыслимом ракурсе теперь становились понятны. По всей видимости, Кироко был очень дорог Перо, раз тот даже поделился с ним сознанием. Оставалось ещё выяснить, что за страшная сила сделала так, что этот человек не просто выжил, но и превратился в… В общем, одни изначальные знают во что… Но я разумно предполагал, что это может навсегда остаться тайной. Терра, как выяснилось, вообще была полна невероятных сюрпризов и загадочных сущностей. А уютный мирок третьей терранской цивилизации оказался всего лишь иллюзией. За пределами этого крошечного мира всё было страшно и непонятно…
И мне предстояло самому исследовать то невероятное, что притаилось за его границами. Как бы ни было страшно, какие бы опасности ни поджидали, но иного пути сейчас не было. Надо было взять себя в руки и идти вперёд. Я заставил себя успокоиться и попытался уснуть. Однако сон долго не шёл. Я ворочался с боку на бок, пару раз вставал — и только перед рассветом, наконец, заснул.
Просыпаться пришлось всего через четыре часа, когда команда уже встала, и пришло время отправляться. Я позавтракал с офицерами, проконтролировал наш отлёт и снова пошёл спать, раздав всем указания, в которых моя команда и так не нуждалась.
Лететь пришлось шесть дней. Погода портилась, и вовсю дул сильный северный ветер, мешая двигаться вперёд. Всё чаще небо затягивала сплошная пелена облаков, за которую приходилось подниматься, чтобы не лететь вслепую — и не расходовать понапрасну пневму, удерживая высоту, когда по аэростату стекают струи воды.
ИСИС всё это время молчал, не подавая никаких признаков жизни. И лишь один раз он очнулся — чтобы сказать, что мы уже близко подобрались к цели. Достигнув места назначения, дирижабль завис, потому что дальше мне пришлось решать, что делать.
— Ты чувствуешь комплекс? — спросил я обитателя информационного слоя.
— Чувствую, — ответил ИСИС. — Но точно пока определить не могу.
— Тогда мы будем летать по спирали от этого места, — предложил я. — А ты будешь говорить, удаляется этот комплекс или нет.
Именно так мы и сделали. Дирижабль плавно нарезал круги вокруг того места, над которым мы зависли, постепенно всё больше удаляясь. Я делал вид, что высматриваю что-то внизу, в то время как ИСИС пытался определить, становится сигнал ближе или дальше. За штурвалом большую часть времени стояла Вера. На поиски ушло два дня — пока, наконец, в моей голове не прозвучало:
— Здесь! Прямо под нами!