Род Отисов не участвовал в гражданской войне, потому ему удалось избежать гонений со стороны победившей империи. Однако особого трепета перед новой властью предки Нар-ху не испытывали. К счастью, у огромной развивающейся страны было полно своих проблем, чтобы заниматься ещё и подчинением клочка земли на отшибе мире. Так что Отисы получили несколько веков спокойной жизни. За это время им удалось уговорить имперских ставленников не обращать внимания на область, пока та платит символическую дань и не отсвечивает. Но привилегированное положение невозможно поддерживать вечно.
Как раз ко времени рождения Нар-ху технические новшества и прогрессивные идеи докатились и до Нуттила. На рынках города стали появляться торговцы с диковинными и удивительно практичными вещами. Жителей провинции тогда много чего поразило, от новых материалов и инструментов, до волшебных зелий и артефактов.
Маленькому феодалу в свою очередь особенно приглянулись газеты. Тонкие блокноты, сшитые из очень дешёвого пергамента, но содержащие невероятно интересные истории. Казалось, на этих едва не рассыпавшихся листах описаны все передовые новости империи. Желторотый Нар-ху зачитывал статьи до дыр, срисовывал забавные сатиристические иллюстрации и с нетерпением ждал смены сезона, чтобы поскорее получить новый номер у торговцев всякой всячиной.
Мать семейства интерес сына не особо беспокоил, она считала это увлечение невинной шалостью. Даже немного полезной, если ребенок при этом вникает в политику. Отис старший же придерживался иного мнения, ему не нравились либеральные идеи, так легко впитываемые его наследником.
— Запомни, сынок, — говорил он тёплыми вечерами, сидя в кресле, — Вахо может казаться умным, просвещённым человеком, но он не знает, что делает. Все эти мысли о всеобщем равенстве и справедливости создают красивую картину. Но это лишь притягательная иллюзия. Он хочет дать людям возможность самим определять свою судьбу, потому империя упразднила сословия и связанные с ними ограничения. Но разве глупые крестьяне, всю жизнь занятые на полях, смогут так же хорошо распоряжаться своей жизнью, как обученные наукам господа? Да, новая власть ввела обязательное начальное образование, да, она отбирает талантливых детей, чтобы обучить их закону и экономике. Но эти дети никогда не будут равны в управлении дворянам, чьи навыки укреплялись из поколения в поколение. Курицу невозможно научить летать. Чернь не может вершить судьбы. Попомни мои слова, сын, либералы со своими реформами катятся в пропасть и нас утащат за собой, если мы им это позволим.
Нар-ху старался не спорить с отцом, в чём-то он был с ним согласен, но, поскольку империя давно выдворила с архипелага служителей старого бога, [11]. никто не мог запретить пытливому уму задаваться вопросами и подходить к чужим словам критически.
К тому же позднее, несмотря на всю неприязнь, аристократам пришлось отправить юношу в столицу: маленькая область при всём желании не смогла бы обеспечить того достойным образованием. Тогда, проведя несколько счастливых лет в сердце империи, Нар-ху окончательно уверился в том, что взгляды его отца ошибочны. Отис старший был набожным человеком консервативных взглядов. Он хорошо разбирался в старых законах и феодальной экономике, но совсем не интересовался новостями извне, и потому не мог понять причин современных тенденций.
А мир тем временем менялся, и законы, по которым жили люди, приходилось менять вместе с ним. Старые прописные истины больше не работали. Зато новые идеи несли небывалый успех. Та же империя за последние века значительно обогнала королевство предшественников. И у птичьей страны теперь точно найдутся время, силы и желание прибрать к рукам независимые области.
Нар-ху понимал, чем это грозит, а ещё он видел, что провинцию ждёт вырождение, если не принять срочных мер. Встала острая необходимость снять мешающие ограничения и заручиться благосклонностью могущественного соседа. Феодал был не одинок в своих чаяниях, вокруг Нуттила сохранилось немало благородных семей, озабоченных теми же проблемами. Именно к ним Нар-ху и обратился за помощью. Он не стал заходить с горяча и требовать невозможного. А убедил коллег, что, если проявить немного хитрости и дать возвышенным идеалистам хотя бы часть того, чего они хотят, появится возможность и власть сохранить и выгоды от сотрудничества получить. Не обязательно реформировать всё разом, но ради будущего можно чем-то и пожертвовать.
В высшем обществе сочли это разумным, лучше уж утратить немного привилегий, чем умереть на войне или быть сосланными с родных земель. В итоге большая часть независимых владений сплотилась вокруг Нуттила и вошла в состав империи как единая провинция. Нар-ху возглавил область, а места в совете раздал поддержавшим его друзьям. Вскоре он предложил своему народу те изменения, которые могли быть сочтены приемлемыми, а оставшиеся запреты назвал сохранением добрых традиций, таким образом снискав благосклонность обеих сторон. Нар-ху понравилась его новая слава, оказалось, что быть всеобщим любимчиком приятно, и он подсел на чужое одобрение, как кот на мяту.
У присоединения к империи был ещё один занятный плюс — обмен ресурсами, который принёс губернатору и его сторонникам не меньше пользы. Край отдавал часть своего однообразного урожая взамен на стандартный комплекс продуктов и вещей. По большей части это обычные крупы и предметы обихода, собранные в разных уголках страны, но среди них иногда попадались действительно редкие и ценные вещи, которые можно присвоить и выгодно продать. Здесь как никогда пригодилась разница в уровне жизни между провинцией и метрополией. Людям Нуттила не с чем было сравнивать свой достаток, потому они не смогли бы понять, что их объедают, и пожаловаться куда надо. У них бы даже мысли такой не возникло.
Не то чтобы Нар-ху совсем не коробило то, чем он занимался. Он понимал, что воровать нехорошо и опасно. Сначала суммы были не такими большими: то тут, то там забиралось понемногу и вкладывалось в особняк. Чиновнику требовалось поддерживать статус среди благородного окружения, поэтому хоромы становились роскошнее год от года, а денег на содержание этого добра уходило всё больше и больше. То же самое происходило и у коллег. В каком-то смысле глупые дворяне загнали себя в ловушку, стараясь перещеголять друг друга. Безвыходная в своей нелепости ситуация.
Впрочем, если губернатор не мог или не хотел разрывать порочный круг, то новое поколение простолюдинов в переменах оказалось заинтересовано как никогда. Удивительно, но беда пришла, откуда не ждали. Как и прочим провинциям, Нуттилу пришлось посылать свой молодняк на обучение в центральные области империи, где он набирался знаний и новомодных взглядов. Большая часть, получив образование, перебиралась в более развитые края, но были и те, что пожелали остаться. Вот они-то очень быстро поняли, что именно в их маленьком мирном городке идёт не так.
И юные птицы не собирались с этим мириться. Терпеливо и упорно они старались открыть глаза сограждан на творящуюся несправедливость. К счастью, Нар-ху вовремя спохватился и сумел свернуть их вольнодумческую деятельность. В городе стало значительно тише, вот только, уйдя в подполье, возмутители спокойствия никуда не делись.
Тогда было принято решение послать в империю за помощью. Чиновник надеялся, что дознаватель решит эту проблему, не вникая в подробности. Иначе тот мог и пополнить ряды нежелательных активистов. Что в таком случае делать Нар-ху не представлял. Но судя по тому, что телепат всё ещё любезничал и отчитывался о работе, волноваться было не о чем. С другой стороны, что мешает ему вникнуть в ситуацию в будущем? Может, стоит тогда попытаться отстранить гостя от расследования? Выяснить имена и как-нибудь потянуть время, пока всё не разрешится?
Нечто прервало его размышления. Нар-ху пересекал оживлённую аллею, ведущую в ремесленный квартал, когда перед ним внезапно выпрыгнул незнакомец. Чумазый, в старой ободранной мантии, он выглядел как бродячий пьянчужка. Обуви или её подобия у бедолаги тоже не наблюдалось, он слегка пошатывался на четырёхпалых птичьих лапах. Тусклые глаза цвета пожухлой листвы и поломанные перья в волосах окончательно убивали любые намёки на привлекательность.