Шатуну достался ходунок что надо – новенький, с неизношенным механизмом. На него и смотреть было приятно – красавец, прямо-таки рыцарь в чёрных блестящих доспехах. Правда, без головы – она полагалась только надсмотрщикам-ходунцам. Вместо неё наверху была приплюснутая вращающаяся башенка с фотоэлементами, инфракрасными, радиационными и другими датчиками, которые требовались для работы на руднике.
Но плевать на красоту – в схватке она не поможет. Жить седоку или умереть, зависит от подвижности его машины и исправности оружия. С этим повезло на редкость. «Рыцарь» ходил быстро, повторял движения Шатуна почти без задержки и за всё время, что тот его гонял, ни одно из сочленений даже не скрипнуло.
Каждому ходунку придавался целый набор рабочих инструментов – фрезы, буры, плазменные резаки. Но сейчас в правое запястье «рыцаря» был вмонтирован боевой лучевик ИМТ2. Оружие, конечно, не самое грозное. Ходуна-тяжеловеса, к примеру, из него так просто не завалишь – надо целиться в сочленения и другие слабые места, а когда мишень движется, это дьявольски трудно. Зато поразить своего брата-ходунка, а тем более ходунца – проще простого. Главное – успеть нажать на спуск до того, как противник выстрелит в тебя…
Шатун выбрался из металлического брюха и высмотрел Сыча. Тот хлопотал возле видавшего виды грязно-жёлтого ходунка и непрерывно чертыхался.
– Ну, чего ты там? – спросил, подойдя, Шатун.
– Чего, чего… – Сыч сплюнул. – Ты-то вон какую игрушку получил, а мне подсунули старую рухлядь. Дребезжит, зараза, вот-вот развалится.
– Да ладно тебе. – Шатун пару раз пнул ходунка в коленную чашечку, прислушиваясь к звуку. – Нормальная машина. Сам дурака не сваляешь, так и она не подведёт.
– Ага, пой, пой, складно выходит. – Сыч шмыгнул носом. – Слышь-ка, Шатун… Ты мужик здоровый, по-любому крепче меня, и ловкий, как черт. Машина, опять же, – новьё. А там, на поле, соперника не выбирают. И если, значит, схлестнемся, то… Грохнешь, да?
– Вон ты о чём… Ну, грохну. А что, самому в ящик ложиться? К чему спросил – разжалобить хочешь? Дохлый номер, со мной не пройдёт.
– К чему, к чему… – Сыч ткнул себе пальцем в щёку, на которой чернели буквы «ТР». – Знаешь, что это за украшение?
Шатун знал. Было время, Сыч водился с лихими ребятами на Крании, но сильно перед ними провинился. То есть сам-то он уверял, что был абсолютно чист, да разве братву переубедишь? Быстро собрались, быстро вынесли приговор – засунуть живьём в утилизатор. А потом одному вздумалось пооригинальничать. Мол, взять и сразу замочить – это неинтересно. Давайте-ка мы лучше сделаем его живым трупом!
Идею приняли на ура, и Сычу тут же вывели на щеке биомаркером буквы «ТР» – сокращённо от «труп». Мерзостная штука этот маркер – след от него ничем не вытравить, даже пластическая операция не поможет. Сидит под кожей загадочная псевдоживая хрень и воспроизводит себя в раз и навсегда заданных границах…
Сычу дали пару часов на сборы, после чего объявили на него охоту. Пусть прыгает с планеты на планету, петляет, как заяц, запутывает следы – у кранийской братвы во всех обжитых мирах есть свои парни. И стоит кому-нибудь из них прочитать приговор на щеке у меченого, как тот из живого трупа превратится в настоящий. Через год, два, три, пять, но так будет. Трясись, бедолага, каждый день умирая от страха…
– Украшение знатное, – сказал Шатун. – Одного не пойму – как тебя с ним до сих пор не замочили. Чтоб на Норне – и ни одного кранийца?!
– Повезло. Видно, есть кто-то там, наверху – поберёг меня. Да и кранийцы, опять же, дьяволы хитрые, редко попадаются. Это я, как от них откололся, сразу сюда загремел. Так вот, Шатун… Дал я себе зарок – добраться до той сволочи, которой клеймом обязан. Через любые муки пройду, но доберусь. Он меня дождётся – тамошняя братва живучая. Вот тогда и сдохнуть можно, но пока этого гада не урою – не имею права.
– Дал зарок – выполняй. Я-то тут при чём?
– При чём, при чём… Я с тобой как с человеком хотел поговорить, а ты… Знаю, все равно застрелишь – дурак будешь последний, если пощадишь. Но душу-то я могу перед тобой вытряхнуть? Все годы молчал. Чего, думаю, зря болтать, вот выйду – пришью его, а дальше и жить незачем. А теперь чую – самого завтра пришьют. Не ты, так другой. Позабыли меня там, наверху…
Сыч снова шмыгнул носом и отвернулся.
«А ведь мы с ним оба дубли, – вспомнил Шатун. – Куклы на потеху толстопузой публике. Хорошо сделанные – даже носом шмыгать умеем».
Он зачем-то еще попинал жёлтого ходунка по ногам, хотя нужды в том не было, потом хлопнул Сыча по плечу.