Халворсен сидел в особом кресле, которое он установил в рубке управления «Звездной Девушки» — оно располагалось в стороне, чтобы не загораживать проход. Леона Уэйн сидела в кресле навигатора. Первый раз я служил на корабле, на котором казначей интересовался навигацией, но, как сказал я себе, для всего бывает первый раз.
Она вполне компетентно провела предвзлетный обмен репликами с диспетчерским пунктом, без колебаний провела регламентные проверки. В ее отсчете я не нашел никаких огрехов.
— Старт! — сказала она, наконец.
«Звездная Девушка» поднялась, повинуясь движению моих пальцев. Она поднималась, и отсвет выхлопа отражался от облаков, сквозь которые мы летели. Она поднималась, но медленно — я помнил о старых, хрупких костях Халворсена, моего работодателя, и о старых хрупких костях Райнера, хирурга. К тому же этот корабль не был коммерческим, и у меня не было необходимости экономить реактивную массу, взлетая на всех парах, только чтобы выдержали конструкции корабля. Корабль поднимался, и с каждой милей высоты я чувствовал его все лучше. К тому времени, когда мы вышли из облачности, я уже начинал думать, что я — его повелитель как номинально, так и фактически.
Халворсен сказал мне, улыбаясь:
— Это восхитительный маленький кораблик.
— Я уже это понял, — ответил я.
— Это серьезный корабль, — холодно заметила Леона Уэйн. — С ним лучше не цацкаться.
Я проглотил пилюлю и снова сосредоточился на приборах. Если между нами и должна быть неприязнь, то не я инициатор. Я уверился в том, что стрелка акселерометра ровно стоит на делении в половину «G», поинтересовался показаниями датчиков поверхностной температуры. Я сознавал, что холодные глаза девицы следят за каждым моим движением, и подумал о том, как мой предшественник относился к такому надзору из-за плеча.
Лорн представлял собой только огромный туманный шар внизу. Впереди была чернота с редкими точками света — звездами внешнего Космоса; а с правого борта была сияющая линза Галактики. Я отключил привод, позволив кораблю по инерции двигаться дальше. Включил гироскопы, глядя, как картина по носу корабля медленно поворачивается к светящейся оранжевой точке, которая была солнцем, вокруг него вращалась Стрее.
Я едва осознал, что тонкая рука держит перед моим носом листок бумаги.
— Что это такое? — раздраженно бросил я.
— Координаты нашей траектории, — ответила Леона Уэйн. — Пока вы были заняты пилотированием, я ввела данные в Гейгенхайм.
— Спасибо, — сказал я, — но для этого полета мне не потребуется Гейгенхайм. Это не более чем кратчайшее расстояние между двумя точками, когда никаких преград на пути нет…
— Откуда вы знаете, что нет? — спросила она.
— Мисс Уэйн, — прорычал я. — Я более восемнадцати месяцев летал по восточному Контуру. Между Лорном и Стрее могут встретиться только облачка микрометеоритов.
Я стал возиться с управлением гироскопами, нацелился точно на оранжевую звезду, удержал ее. Включив сигнал ускорения, я включил все дюзы. Я позволил скорости постепенно нарастать, не превышая ускорения в одну гравитационную постоянную. Лорн был уже далеко позади, когда я отключил реактивный привод и приказал включить привод Манншенна.
Путешествие от Лорна до Стрее недолгое, в терминах субъективного времени — прямое путешествие, имеется в виду; оно становится достаточно долгим, если вам нужно останавливаться для погрузки и разгрузки на Тарне, Гроллоре и Мелизе, с соответствующими маневрами. Это было недолгое путешествие для «Звездной Девушки». Этого путешествия едва ли хватило на то, чтобы я хорошо узнал своих новых коллег — а «Звездная Девушка» — это такой корабль, где все спокойно и эффективно занимаются своим делом, не очень склоняясь к социальному общению.
Когда Халворсен был не слишком занят своими немногочисленными обязанностями биохимика, он запирался в своей каюте, изучая ленты о Стрее, которые он приобрел на Лорне. Макилрайт, инженер, жил вместе со своими безупречно функционирующими машинами. Кресси все время проводил в телепатической болтовне со своими коллегами на других кораблях и наземных станциях по всей Галактике. Старому доктору Рейнеру делать было практически нечего, но он не искал ничьей компании и был вполне счастлив, составляя каталог своей коллекции марок.