Выбравшись на берег, мне нужно было поразить окоп муляжом гранаты. При этом блиндаж находился в 15 метрах. Не попал, начинай сначала! Следом шел скользкий склон длиной около 4 метров и высотой 1,5 метра. Чтобы склон был всегда скользким, его поливали водой, глина раскисала до состояния растопленного масла, была жирной и склизкой. Потом шел участок колючей проволоки, натянутой над землей на высоте 40 сантиметров и длиной 10 метров. Во время проползания под препятствием над моей головой шмаляли боевыми пулями. После этого сразу попадаешь в «очаг пожара», с горящими лужами бензина и коптящими автопокрышками.
Этот участок длиной в семь метров нужно проскочить с закрытыми глазами и, затаив дыхание, ибо попадаешь в облако «василиска». Далее снова ползти под колючкой, но тут еще и под пузом разбросаны кусочки бутылочного стекла, так что без ран не обойтись. В 50 метрах от «колючки» находился участок для минирования, его нужно было заложить самодельной взрывчаткой, изготовленной накануне из подручных средств. И не дай Бог, шарахнет слабо. Тогда снова на старт. Потом кросс сквозь заросли кустарника, по качающемуся над обрывом бревну, склону с углом наклона около 75 градусов при помощи закрепленной (мной же) веревки. Бег по петляющей вдоль ущелья дороге в гору — около двух километров с бревном на плечах, а затем спуск на страховочной обвязке с карабином вниз. Летишь и поражаешь мишени из автомата, припрятанного на вершине. На все про все мне давалось время — до 20 минут. А на финише, отчитайся о решении математических задач. Любая ошибка — возврат на полосу препятствия. Вот такой на хрен интеллектуальный спецназ.
Нужно ли говорить, что первое время до конечной точки я не добирался НИКОГДА. Первый раз финишировал с результатом в 30 минут 26 секунд на второй месяц тренировок. Затем стало легче, и теперь я могу пройти полосу препятствий с закрытыми глазами (мне так кажется) за 10–12 минут. Вот, как я вырос. Ай да Шур, ай да сукин сын!
Стрельба давалась успешно. Научился шмалять из автомата на бегу, разил середины мишеней в стрельбе по-македонски (Македонские борцы за свободу во время Балканских войн 1912 и 1913 годов применяли сразу два пистолета. Советские бойцы СМЕРШ выполняли упражнение с пистолетами в обеих руках на бегу, качая «маятник», чтобы в них было сложней попасть. Прим. автора). А вот рукопашка хромала. Странно, ведь у меня Ловкость уже «двойка», но факт оставался фактом. Против Ядвиги стоял в спарринге около минуты, Малой меня валил секунд за пятнадцать, а Яна только взмахнула рукой, как я оказался лицом к небу.
— Слабак, — сказала она голосом капитана Титоренко из фильма «В бой идут одни старики».
— Исправим, — ответил Малой.
Глава 6: Болит? Значит, работает. Часть 5
Начали исправлять. Оказалось, что дело не в моем физическом состоянии, а во мне. В моей психологии. Малой — боец-профи, мне против него еще рано выступать, ушатохает однозначно. А вот дамы… Тут-то и срабатывал психокосяк. Я воспринимал их не как равных, а как слабый пол, который нужно оберегать и защищать, поэтому бить в полную силу не мог. Вот такой ниппель в башке обнаружился.
— Ты пойми, дурень, что у врага нет пола. Тут либо он тебя, либо ты его. Даже та бабуся могла отделать тебя своей клюкой до состояния инвалида, — наущал меня Малой, вспоминая истории «выпрашивания» ключа. — И не глядела бы, что ты ей внучка напоминаешь. Била бы от души по всем ключевым точкам, чтобы вырубить, а то и убить. Хотя убивать бы не стала, смысла нет, ключик бы исчез. Но могла отмудохать так, что сам бы просил ее забрать артефакт. И наша Яна бьет на поражение. Ее удары отточены временем, ничего лишнего, сплошная анатомия, физика и геометрия. Я против нее держусь лишь на дистанции, в ближнем бою — ей не соперник. Это с виду она хрупкая, а штангу от груди жмет на 25 килограммов более моего. Вот такие пироги с иллюзией.
Но одно дело понимать, другое ликвидировать штамп, который вкладывали в голову с детства. Ясно, что на дворе век эмансипации и равенства. Понятно, что женщины самые жестокие существа на Земле. Причем, это реально так. Слабый пол только зовется слабым, фактически латентных садистов среди них на 20 процентов больше. Это самые страшные создания, которых даже в стройбат боятся брать. И в плен им лучше не попадать. (Шур озвучивает теорию, по которой мужчин к садизму побуждают тяжести жизни, но природа такого поведения проста и ее можно свести на нет. Женщин-садистов меньше, но расстройство их поведения связано со сценами насилия, поэтому они более жестокие». Прим. автора). Но тут же в сознании всплывают слова Клавдии Сергеевны: «Саша, девочек обижать нельзя — они слабые!»