Лестница, как ни странно, здесь заканчивалась, а это означало, что нужно найти другую для дальнейшего спуска, либо попробовать открыть окно. Анджелика вошла в гулкую тишину зала и почувствовала под ногами тепло паркетного пола, приятно обласкавшего кожу после холода каменных ступеней.
Здесь, одна среди огромного пустого пространства, она чувствовала себя крошечной букашкой, залетевшей в огромный аквариум без воды.
Наверно тут действительно можно было летать, не опасаясь удариться о стены из-за тесноты. Но делать это сейчас не хотелось, да и незачем было, а потому Анджелика просто шла вдоль стены, где были зеркала и вертела головой, оглядываясь и всё чаще задерживая взгляд на своём отражении. Наконец, она совсем остановилась и залюбовалась красавицей, улыбавшейся ей по ту сторону стекла!
Огнеплюй был прав – природа воспользовалась трансформацией, которая произошла с ней во время превращения из дракона в человека, и исправила все недостатки, приобретённые за годы жизни. Исчезли прыщики, от которых она так и не смогла избавиться после того, как перестала считаться подростком. Бесследно пропали родинки и досадные складки там, где ей совсем не хотелось их видеть. Куда-то делась лёгкая сутулость, за которую её ругали родители. Живот, которым она никак не могла заставить себя заняться, перестал быть немного дряблым, (ну, совсем немного!), выровнялся, натянул атласную кожу над упругими мышцами пресса. Бёдра стали крутыми и ровными, о каких мечтают все девушки, но даже те, кто активно занимаются фитнесом, не всегда достигают такого результата. Груди окончательно потеряли подростковую остроконечность, округлились соблазнительными полушариями, но не стали больше. Видимо природой так и задумано было им быть – небольшими и аккуратными. Что ж, оно и к лучшему! Кому-то, конечно, нравятся такие шикарные, как у Мегги, но с ними возни. Да и отвиснут потом…
А вот след от ожога, в виде сердца, никуда не делся, так и остался на левой груди, куда ударил смертоносный ведьмин луч. Анджелика отвела в сторону упавшую на грудь золотую прядь, (интересно – сколько в ней сейчас карат?), чтобы разглядеть отметину, полученную в тот памятный день.
Этакая татушка или что-то в этом роде. Поди докажи, что это сделано не нарочно! Но она не собирается ничего доказывать, а Драся знает, откуда взялся этот шрам. Всё бы ничего, но эта отметина до сих пор чешется и саднит временами…
Стоп! Ведь этот шрам начинает саднить, когда рядом опасность!..
– Смотри – вот он! У него оружие! Стреляй!
Крик раздался сзади и слева – со стороны сцены. В пустом зале, где, благодаря великолепной акустике, можно было шёпотом разговаривать из двух противоположных углов, резкий панический голос прозвучал, как гром среди ясного неба! Но его можно было назвать ангельским пением по сравнению с грохотом автоматной очереди, последовавшей сразу после этого вопля!..
Анджелика успела обернуться, чтобы увидеть, что стрелял высокий человек в чёрном длинном плаще и широкополой шляпе, из-под которой выбивались совершенно белые пряди волос. Стрелял он из старомодного «томпсона» – самой первой модели легендарного автомата, у которой даже не было приклада и сколько-нибудь приемлемых прицельных приспособлений. Это оружие, огромной разрушительной силы, было придумано для «выметания» вражеских солдат из окопов, а потому его так и называли – «окопная метла». Предназначенное для стрельбы в упор, оно было совершенно лишено меткости, и стоило отойти на расстояние в пару десятков шагов, пули летели в цель рассеянным роем, с малой вероятностью попадания.
Именно такой рой Анджелика увидела, как в замедленном кино, приближающимся к себе. Большинство пуль из-за того, что автомат бился и прыгал в руках стрелка, должны были пролететь над её головой. Другим, суждено было лечь справа и слева. Но две из них летели точно в цель! И одна метила девушке в грудь, а другая в голову…
Анджелике хотелось крикнуть – «Драся, за что?!», но язык не слушался, и челюсти свело судорогой! Ей казалось, что она сможет отпрыгнуть, но ноги словно приросли к полу, и девушка не сдвинулась с места.
Ей оставалось только зажмуриться и бессильно, судорожно, по-женски заслониться руками от надвигающейся смерти!..
Оба сокрушительных удара произошли почти одновременно, и жалобного звона разлетающегося в куски зеркала она уже не услышала…
Глава 80. Несколько ранее
– Это здесь, – сказал Умник, указывая на неприступную дверь позади небоскрёба, когда они обошли его кругом.