Он прикоснулся лапкой к уздечке превосходной работы, которая была надета на единорога. Анджелика помотала головой туда-сюда, скосила глаза и даже потрогала эту деталь упряжи передним копытом, но, конечно же, ничего не увидела.
– Совершенно не мешает, – проговорила она задумчиво. – Сначала у меня было что-то зажато в зубах, кажется копьё, а по щекам хлестали обрывки чего-то тонкого.
– Шнурок Дульери, я полагаю! – авторитетно заявил профессор Прыск. – Я так и знал, что это отдельный артефакт, но, возможно, он проявляет свои свойства лишь в сочетании с другими артефактами. Потеряв связь с рогом Рогелло Бодакулы, он каким-то образом «договорился» с вашим копьём.
– Глупник сказал, что это копьё Ахиллеса, – вставила Анджелика.
– Вот как? – искренне удивился профессор Прыск. – Очень любопытно. Надо будет на досуге хорошенько исследовать этот артефакт, если позволите. Но сейчас мы имеем дело с парадоксом артефактов – два слились в один и превратились в деталь упряжи! М-м, принцесса, можно?
Анджелика впервые за время их разговоров улыбнулась без принуждения, слегка мотнула головой, и в лапках профессора оказалась уздечка. Он слегка потянул за нее, и девушка-единорог охотно встала и тронулась вслед за ним туда, где в стене гигантского здания было витринное окно, выходящее на крышу. Помещение за этим окном было тёмным, и видимо пустым, благодаря чему в стекло можно было без опасений смотреться, как в зеркало.
Некоторое время Анджелика словно боялась взглянуть на своё отражение, но, в конце концов, повернула голову и распахнула глаза, бывшие сейчас одного цвета с вечерним небом. Она оглядела себя сначала с недоверием, потом повернулась одним–другим боком, взмахнула гривой, затем хвостом.
– Вы красавица в любом виде, принцесса Анджелика! – совершенно искренне заявил профессор Прыск.
Девушка приняла похвалу и улыбнулась уже почти радостно.
– У меня хорошие новости, – продолжал премудрый крыс. – Удалось нащупать путь к искомому нами ключу. Конечно, рано праздновать победу – работы и поисков ещё невпроворот, но есть надежда на благополучный исход наших трудов и исканий. Поэтому, выше нос, дорогая принцесса! Держите хвост пистолетом и верьте в счастливое будущее. Мы с вами найдём всех остальных, раздобудем этот злосчастный ключ, а потом и вас расколдуем. Если захотите, конечно! Но самое главное – я лично берусь разобрать недоразумение, которое произошло между вами и мистером Драговски. Мы вас помирим, не будь я профессор всех известных университетов и компаньон самого доктора Фауста!
Глава 85. Необыкновенные приключения в Злорд-холле
Чикада (тщательно прилаживая свою нижнюю половину к верхней): Нет,
ну, это же надо! Давно со мной не случалось ничего подобного.
Попался, как начинающий фантом!
(подлетает к зеркалу и оглядывает свою работу)
Ну вот, вроде всё в порядке. Но, каков наглец! Уделал меня
похлеще, чем принцесса Анджелика, когда размазала мне
эктоплазму по стене замка Рогелло Бодакулы!
Злорд (входит, довольно потирая руки и пока не замечает привидение
зависшее перед зеркалом): Парам, пам, пам, пам, пам! Вот и всё!
Теперь Злоскервиль может забирать свою невесту со всем добром,
что ей причитается! Ха, ха! А ей что-нибудь причитается? Ей здесь
ничего такого не причитается, так что пускай забирает такую,
какая она есть! А ведь девчонка-то, совсем не была против! Я не я
буду, если ей не понравилось! Вот всегда они так – сначала
кочевряжатся, а потом входят во вкус и приклеиваются к тебе так,
что не оторвёшь! Эх, жаль! Эту я бы не стал отрывать так скоро,
больно уж хороша! Да, если она так хороша, когда связана, то
какова же будет, если её развязать? Но, нет! Хорошего понемногу,
а то Злоскервиль и впрямь на штурм пойдёт. Надо позвать Злыря,
чтобы развязал и выпроводил отсюда свою племянницу.
(берёт со стола колокольчик и звонит в него)
Эй, Злырь! Злы-ырь! Куда же он запропастился? Мне самому, что
ли тащить эту девку к Злоскервилю? Вот это было бы зрелище!
Умора! Ещё только останется соединить их руки и благословить на
долгую счастливую жизнь!
(поворачивается к зеркалу и видит Чикаду)
А? А! А-а-а-а-а!!!
(кидается к двери, но не может найти на ней ручку, а потому
слепо тычется в неё и, наконец, сползает на пол, весь трясясь,