«Теоретические и практические вопросы распределения магической силы». Что за..?
«Если возникла необходимость, часть собственной энергии можно перелить в предмет, свойства которого не противоречат подобному применению (примеры материалов и их свойств смотрите в таблице на стр. 221). Желательно также зафиксировать предмет в пространстве. Проводившиеся опыты, ставившие своей целью перенос части энергии непосредственно на участок почвы успехом не увенчались. Энергия, перенесенная в костер, сохраняется до тех пор, пока костер не потухнет полностью; подобный эксперимент с Негасимым Пламенем на крыше Храма Десяти Богов в Эммарайнене проводился в течение восьми дней, утечки силы были незначительными, но эксперимент пришлось прервать из-за протеста Церкви...»
Я помотала головой. И это он читает в свободное время? Но, честно говоря, было в запутанных книжных словах нечто знакомое. Места силы, выжженные круги, ворота, ведущие в никуда. Видимо, Ворон тоже занимался чем-то похожим. Значит, Ланс, Лиарра и Зелль все еще ищут способ справиться с ним? В книгах, в беседах с другими магами... Ланс вот в столицу поехал.
Меня уколола совесть. Чувствительно, не хуже колесика «определялки». Пожалуй, раз такие опытные и сильные маги могут заставить себя заниматься чем надо, а не чем хочется – то и я могу немного поучить биографию знаменитых волшебников? И Рэн наверняка сейчас не развлекается, а пыхтит на своих беговых кругах. Я высунулась в окно почти по пояс. Вдохнула свежий воздух. Выдохнула, спрыгнула обратно и поплелась к своему стулу. Нет уж, я докажу им всем... и Лансу... что я не бесполезный балласт! Хотя бы до двадцатого вопроса!
Семнадцатый вопрос выучился со скрипом, восемнадцатый – уже легче, разогнавшись, я дошла до двадцать второго и остановилась, только когда сильно зачесалось в носу: эти старые учебники впитывают в себя пыль, что ли? От моего чиха листки с записями разлетелись по комнате, пришлось ползать и собирать. Солнечный луч смылся с коленей на пол. И где, спрашивается, мой невольный надсмотрщик? Я тут стараюсь, стараюсь, а кто оценит?
– Нэк! – завопили снаружи. Пришлось снова высунуться в окно – из гостевого домика было видно бок башни Университета, часть конюшни и группки студентов, рассевшихся на траве: кто с конспектами, а кто просто загорал, пользуясь моментом.
– Нэк! – неподалеку стоял и махал Норберт. Светлая шевелюра приятеля, казалось, отражала солнечные зайчики. – Выходи! У нас тут чрезвычайная ситуация!
– Очень чрезвычайная? – завопила в ответ я.
– Средне! Но ты нам нужна!
– Не могу, готовиться надо!
– Вылезай! Этот мрачный куда-то к восточным воротам ускакал, я сам видел! Или ты теперь до вечера будешь в учебниках бултыхаться?
Я мысленно ругнулась. Ланс, может быть, позвал бы меня с собой. Или, по крайней мере, не забыл бы предупредить, что уходит!
Поэтому я крикнула Нори: «Сейчас выйду!», аккуратно сложила все конспекты и учебники, нарочно оставив один раскрытым на двадцать втором вопросе, пусть видно будет. И перелезла через подоконник, приземлившись в густую, вымахавшую мне почти по пояс траву. Норберт тут же подскочил ко мне. Он едва ли не приплясывал от нетерпения.
– Пошли, Нэк! Дело срочное и важное! – Нори цепко схватил меня за руку и куда-то потащил.
– О важных делах не орут на весь двор Мастерской, – поучающе заметила я.
– Ну... оно срочное и важное, но не секретное! – нашелся Нори. Свободной рукой потер себя по загривку и поморщился. Знакомый жест.
– И ты из-за него уже получил по шее?
– Ну... да. От Вилли.
Вывести всегда спокойного и невозмутимого Вильяма, разум и ответственность нашей тройки, из себя? Что для этого надо сделать, в Озеро Ори его окунуть? Мне стало интересно, поэтому я прибавила шагу.
– А что, Зелль правда уехал?
Любопытно, сколько у меня есть свободного времени.
– Угумс. И госпожа Матильда с ним, и еще кучка народу. И этот, белобрысый.
– Ланс? Ланс вернулся?
– Вроде. Примчался весь в мыле, и снова куда-то умчался со всей толпой, вроде бы на восток. У них там что, пикник на берегу речки перед экзаменом?
Просто отличная новость. Тогда есть шансы, что мои мучения на сегодня закончены! С другой стороны… с собой он меня все-таки не позвал. Эх. Трижды эх. Ну да ладно, вернется – расспрошу.
Нори притащил меня на третий этаж общежития – не того, где обитали мы с Поли, а другого. Домики у нас не подразделяются на «мужской» и «женский», только этажи; директриса пыталась, но быстро поняла, что все равно студентов, постоянно бегающих в гости друг к другу, расфасовать, будто конфеты в коробке, не получится. Поэтому старосты общежитий, конечно, рычали и рявкали на попытки выйти из домика позже установленного часа, но побегам в окна это не мешало. А комнату Вилли и Нори я знала, как свои пять пальцев – сколько мы тут просидели, делая амулеты и зачаровывая зеркала и пудреницы для модных дам!
Возле двери Норберт почему-то затормозил, отпустил мою руку и сделал попытку за меня спрятаться.
– Все так страшно? – с подозрением осведомилась я.
– Не... Ну ты входи, входи, – елейным голосом предложил Норберт. Я пожала плечами и вошла. От приятеля можно было ожидать всего: например, что с потолка обрушится ведро воды, или корзина с рыжими бабочками-веснянками, или пара распотрошенных пуховых подушек. Но – обошлось. Комната была такой же, как обычно. Половина Нори – как будто по ней прошелся тайфун, оставив скомканное одеяло лежать на стуле, учебники – опасной грудой валяться на столе и под столом, а запасную форму – висеть на настенной лампе. Половина Вильяма – все чисто, даже полы (не удивлюсь, если мусор он просто заметает на ту часть комнаты, что принадлежит Нори, благо тот все равно не заметит), книги аккуратно сложены и расставлены по темам на полках, кровать заправлена. Все, как всегда.
Только вот Вильям с чрезвычайно скорбным выражением лица стоял на коленях над каким-то сундуком, по виду – дорожным. Нори осторожно выглянул из-за моего плеча. Вилли обратил на нас печальный взор, и гордый представитель рода фон Вайзнеров тут же юркнул обратно.
– Так, – вздохнула я, без церемоний садясь на незастеленную кровать. – Выкладывайте, что у вас?
Выяснилось, что, заскучав от подготовки к экзаменам (уныло! шаблонно! неинтересно!), Норберт решил продолжить практиковаться в «отпиральном заклятии» – том самом, с помощью которого ребятам удалось отворить дверь кабинета Доузи, где шло совещание. Видимо, тогда они уж очень за меня беспокоились, думали, что на том совещании меня собираются изгонять с позором из Мастерской, и заклятие неожиданно сработало. Так или иначе, на вопрос «как это у вас тогда вышло» Вилли просто пожимал плечами, а Нори пускался в длинные рассуждения о силе мотивации и свершении невозможного. Мы с тех пор попытали заклятие на множестве дверей, включая ту самую – и, разумеется, ничегошеньки не получилось.
В недобрый час вместо зубрежки вопросов нашему коротышке пришла в голову мысль: что, если действительно все дело в мотивации? И отпиральное заклятие работает, только если магу очень-очень, ну простоо позарез надо, чтобы оно сработало?
Идею снова запереть меня в кабинете Доузи Нори после некоторого размышления отверг. Разве что там снова проходило бы совещание по поводу моего исключения – но директрису же не уговорить! Идею запереть меня где-нибудь еще он обдумывал немного дольше... (тут экспериментатор заметил мой кулак у своего носа и увял) но, в общем, она его чем-то не устроила. Еще поди найди такую комнату! Нори решил поступить проще: взял дорожный сундук Вилли, взял стопку его же драгоценных тетрадей, когда владелец отлучился на лекцию, сунул тетради в сундук и запер. А ключ для верности бросил в реку Орию. И припечатал замок сверху еще чем-то таким, что вспомнить теперь не может, но там точно были руны земли (для крепости металла, пропищал Нори), огня и скрытности (а это не знаю зачем, сокрушенно закончил он).