– У меня нет мочалки.
– Да, потому что вы вся остальная клишированная социальная среда мужского пола.
– Это какая?
– Та, которая вечно ноет о своей яркой индивидуальности и вселенской несправедливости. Считая себя непризнанными гениями, вы пребываете в вечной пассивности, инфантильно пережевывая серые будни, под маской, поглощающей вас депрессии. Только вы знать не знаете, что такое депрессия, потому что это болезнь, при которой в действительности, вы бы даже с кровати не встали сходить в отхожее место или, чтобы пожрать, просто потому что у вас нет никаких планов на жизнь. И лечатся такие вещи медикаментозно, а ваше прикрытое уныние болезнью не является.
– Вы феминистка? Живете с котиками?
– По-вашему, искать себе мужчину среди клишированных, низкосортных безличностных кукол – это феминизм?
– Мой дед не имел высшего образования и был обречен тем временем в своих возможностях.
– Вашего деда я привела в пример, для вашего понимания о мужской сути. Ему никто ничего не был должен, ни Бог, ни сатана, он был независимым и стойким человеком. Брал и делал. Поступал. Делал вещи. Такие люди добиваются успеха на любом поприще, если бы он имел образование, он бы достиг успеха в любой соответствующей отрасли, корабли бы в космос запускал, совершал научные прорывы, за счет усердия, трудолюбия и несгибаемой воли. С таким любая женщина будет счастлива, если она, конечно, женщина.
– А вы женщина? Что у вас там, в голове, кроме набора требований? Сидите тут со своими лекалами и примиряете ко всем подряд. Что вы дадите тому мужчине, о котором так воздыхаете? Зачем ему вообще, такая как вы, если он настолько независим от всех жизненных реалий?
– Может за тем, чтобы мужчина чувствовал себя мужчиной? Чтобы беречь его покой, хранить его тепло и давать гармонию, приносить уют, – голос её становился все мягче, а слова она стала произносить, более растянуто, – быть рядом в минуты, когда сил ни на что не осталось. Поглаживать его по голове, когда он засыпает. Шептать ему на ушко, что он единственный, самый нужный, самый сильный, самый неповторимый. Быть его батарейкой, его стимулом, его светом. Говорить ему как любишь его, как дышишь им, как растворяешься в нём, потому что он мой мужчина, мой единственный смысл жизни.
Последнее она произнесла почти шёпотом. Что-то пошло не так, и я зачем-то глупо спросил:
– А я? – и почувствовал, что к горлу подкатил ком.
– Вы? А что вы? – она оглядела меня сверху вниз. – Вы посредственность, Пётр. Без идей, целей и смысла. Личности в вас нет, набор штампов и стереотипов. Банк с вами не ограбить, в разведку не пойти, Эверест не покорить – надежды никакой. Нам с вами не по пути и спасибо за кофе.
Она встала, положила на стол деньги за кофе и ушла. Стук её каблуков таял в моей голове вместе с моей самооценкой. Во мне играла злость и огромное желание доказать ей…
А что я мог ей доказать?
Часть вторая.
«Безвкусный арбуз»
Я перестал спать и решил залечить душевную рану известным традиционным способом, но оказалось, что быть алкоголиком – это даже дар. Не каждому позволено пить до беспамятства и полной потери личности, мне, например, становилось противно уже после второго стакана горячительного, потому как голова затуманивалась, а боль в сердце не умолкала и все, что мне оставалось – это лежать с круговоротом летающих птичек над головой и ждать, когда отпустит.
Так себе метод забвения, совсем не для больных стрелой амура.
Я нашёл её в социальных сетях. Смог узнать её адрес и стал делать глупости. Каждый вечер становился её невидимым спутником, провожал её с работы на работу. Ходил за ней ниндзей по пятам в магазинах, а в разгаре слежки даже как-то раз забрел в центр женской косметологии. Старался держаться на расстоянии, хотя иногда очень хотелось сблизиться, просто чтобы ощутить запах её духов и окунутся в серые бездонные глаза.
Но хрен там.
Она продолжала встречаться с неизвестными, но дальше трех свиданий, отношения не заходили. Как правило, её ухажеры выходили или очень задумчивыми после общения с ней или с дебильной ухмылкой на лице.
Чему они радовались – не понятно, наверное, собственному идиотизму.