— Так, дай-ка я сам догадаюсь, — продолжал Пейнтер. — Вы решили немного покататься.
— Сэр…
Строгость в голосе директора немного смягчилась.
— Ну как, Монку полегчало?
Как всегда, Пейнтер все понял. Директор обладал поразительной способностью вникать в любую ситуацию. Даже в такую.
Грей оглянулся на друга. Монк стоял, скрестив руки на груди, и на лице у него была тревога. Этот год выдался для Коккалиса очень тяжелым. Враг жестоко издевался над ним в своем научно-исследовательском центре, удалив участок головного мозга и уничтожив память. Хотя воспоминания частично возвратились, оставались пробелы, и Грей знал, как это терзает его друга.
На протяжении последних двух месяцев Монк медленно привыкал к своим обязанностям в «Сигме», хотя они и были пока что очень ограниченными. В основном ему поручали работать с бумагами, а также посылали на второстепенные задания здесь, в Штатах. Монк занимался только сбором информации и ее анализом, часто действуя в паре со своей женой, капитаном Кэт Брайент, сотрудником центрального управления «Сигмы», в прошлом служившей в военно-морской разведке.
Грей знал, что Монк изо всех сил хочет чего-нибудь более серьезного, мечтая вернуться к той жизни, которая была у него украдена. Окружающие обращались с ним как с хрупким фарфором, и все эти сочувственные взгляды и произнесенные шепотом слова одобрения начинали выводить его из себя.
Вот почему Грей предложил устроить гонку по пересеченной местности по парку, граничащему с центром подготовки морской пехоты Квантико. Это должно было дать возможность выпустить пар, почувствовать ветер в лицо, насладиться риском.
Прикрыв телефон ладонью, Грей шепотом сообщил Монку:
— Пейнтер в ярости.
Лицо друга растянулось в широкой улыбке. Грей снова поднес телефон к уху.
— Я все слышал, — сказал его начальник. — И если вы уже навеселились, мне нужно, чтобы вы сегодня же вернулись в штаб-квартиру. Оба.
— Слушаюсь, сэр. Но можно узнать, в чем дело?
Пауза растянулась надолго, словно директор взвешивал, что сказать. Наконец Пейнтер заговорил, тщательно подбирая слова:
— Это связано с предыдущим владельцем твоего мотоцикла. Грей оглянулся на разбитую «ямаху». С предыдущим владельцем?
У него в памяти всплыла та ночь два года назад, в ушах зазвучал рев мотоцикла, несущегося по пустынной улице в пригороде, со смертельно опасной женщиной-убийцей за рулем.
Грей сглотнул подступивший к горлу комок, обретая дар речи.
— При чем тут она?
— Я тебе все расскажу, когда приедешь.
13 часов 00 минут Вашингтон
Через несколько часов Грей, приняв душ и переодевшись в джинсы и футболку, сидел в зале спутникового наблюдения центрального управления «Сигмы». Вместе с ним здесь также находились Пейнтер и Монк. На экране светилась оцифрованная карта, на которой изгибалась красная ломаная линия, ведущая от Таиланда до Италии.
Путь убийцы обрывался в Венеции.
«Сигма» следила за этой женщиной уже больше года. Ее местонахождение обозначал маленький красный треугольник на компьютерном мониторе, светящийся на полученном со спутника плане Венеции. Здания, извилистые улицы и петляющие каналы изображались в черно-белом виде в мельчайших подробностях, вплоть до крохотных гондол, застывших на месте, схваченных в определенный момент времени. Это время высвечивалось в углу монитора, вместе с приблизительными географическими координатами убийцы:
9 ОКТ. 10:52:45 ПО ГРИНВИЧУ
41°52′ 56,97" С. Ш.
12°29′ 5,19" В. Д.
— И давно она в Венеции? — спросил Грей.
— Больше месяца.
Пейнтер устало провел рукой по волосам и с грустью покачал головой. Было видно, что он устал. Этот год выдался для директора «Сигмы» тяжелым. Его лицо стало бледным от постоянного нахождения в помещении, во всевозможных кабинетах и на совещаниях, и кровь индейцев пеко проявлялась только в гранитных линиях скул и седой пряди, рассекающей черные как смоль волосы подобно белоснежному перу.
Грей изучил план.
— Известно, где она остановилась? Пейнтер покачал головой.
— Где-то в районе Санта-Кроче. Это один из самых старых кварталов Венеции, туристы его не особенно жалуют. Лабиринт мостов, переулков и каналов. Затеряться там проще простого.
Монк сидел отдельно, настраивая электрические разъемы на протезе.
— Так почему Сейхан на всей земле выбрала именно этот город, чтобы залечь на дно?
Грей взглянул в угол монитора. Там была выведена фотография убийцы, женщины лет тридцати. В чертах ее лица присутствовала смесь вьетнамской и европейской, возможно французской, крови: бронзовая кожа, чуть раскосые глаза, полные губы. Когда Грей три года назад впервые встретился с Сейхан, она едва его не убила, выстрелив в упор в грудь. Даже сейчас он представлял ее в том же самом обтягивающем черном костюме с закрытым горлом, вспоминая, как одежда подчеркивала линии ее гибкого тела.
Грей вспомнил и последнюю их встречу. Получившая серьезное ранение, Сейхан была взята в плен и содержалась в военном госпитале, где ей сделали операцию на брюшной полости. Тогда Грей помог ей бежать, отплатив за то, что она спасла ему жизнь, — однако свобода далась Сейхан дорогой ценой.
Во время операции по указанию руководства «Сигмы» молодой женщине тайно вживили в брюшную полость пассивный полимерный маячок. Это явилось необходимым условием ее освобождения, дополнительной гарантией того, что можно будет следить за всеми ее передвижениями. Сейхан представляла слишком большую ценность, чтобы просто ее отпустить, — настолько тесно она была связана с тайной террористической сетью, известной под названием «Гильдия». Никто ничего не знал об истинных заправилах этой организации — известно было только то, что она глубоко законспирирована и распустила корни и щупальца по всему земному шару.
Сейхан утверждала, что она двойной агент, которому поручено проникнуть в святая святых «Гильдии» и выяснить, кто в действительности ее возглавляет. Однако единственным доказательством этого заявления было ее слово. Грей сделал вид, что помог ей бежать, в то же время умолчав о вживленном маячке. Это устройство давало разведке Соединенных Штатов возможность узнать больше о деятельности «Гильдии».
Однако Грей подозревал, что решение Сейхан спрятаться в Венеции не имело никакого отношения к «Гильдии». Он почувствовал на себе взгляд Пейнтера Кроу, словно директор ждал от него ответа. Лицо начальника оставалось непроницаемым, бесстрастным, но блеск холодных как лед голубых глаз говорил о том, что это испытание.
— Сейхан вернулась на место преступления, — сказал Грей, усаживаясь прямее.
— Что? — недоуменно спросил Монк. Грей кивнул на дисплей с планом Венеции.
— В Санта-Кроче также находятся самые древние здания Венецианского университета. Два года назад Сейхан убила в Венеции хранителя музея, связанного с этим университетом. Убила хладнокровно, безжалостно. Сама она сказала, что сделала это якобы для того, чтобы защитить семью хранителя. Его жену и дочь. Пейнтер подтвердил его догадку.
— Мать с ребенком действительно живут в этом районе. Мы отправили на место наших людей, чтобы определить точное местонахождение Сейхан. Но маячок является пассивным. Максимальное разрешение составляет две мили. На всякий случай мы установили наблюдение за семьей куратора. Сейхан понимает, что ее ищут многие, и старается по возможности не привлекать к себе внимание. Не исключено, что она изменила внешность.
Грей вспомнил, как исказилось, словно от боли, лицо Сейхан, когда она пыталась оправдать хладнокровное убийство хранителя музея. Быть может, назад в Венецию ее привела не «Гильдия», а чувство вины. Но каковы ее планы? И что, если он ошибается? Что, если все это лишь мастерская уловка?
Грей снова уставился на экран.
Тут что-то было не так.
— Почему вы показываете мне все это сейчас? — спросил Грей. «Сигма» следила за Сейхан уже больше года, так чем же объясняется этот внезапный вызов в центр?