— Почему женщины всегда так говорят, когда вляпаются в какие-нибудь неприятности?
— Потому что мужчины обычно вмешиваются и все портят. Я собираюсь искать ключ, так как я согласилась на это. Мы все согласились. Что бы ты по этому поводу не думал.
Здесь она его победила. Он позвенел мелочью в карманах, обдумывая ее слова. Полностью успокоился.
— Что они сказали о том, что случится, когда вы найдете ключи?
— Души будут освобождены. А каждая из нас получит по миллиону долларов. И да, я знаю, как смешно это звучит. Вам надо было быть там.
— Если вы трое верите, что три полубогини спят на хрустальных ложах в замке по ту сторону Завесы Снов, я полагаю, пребывание на той вечеринке и правда сильно промыло вам всем мозги.
— У них есть портрет Дочерей из стекла. Они выглядят как мы. Это превосходный портрет. Я разбираюсь в искусстве, Хеннесси, и это — не дешевая подделка. Это чертов шедевр. Это кое-что да значит.
В его лице появился интерес.
— Кто написал его?
— Не было никакой подписи, ничего, что я смогла бы заметить.
— Тогда как вы узнали, что это шедевр?
— Потому что я знаю. Это то, чем я занимаюсь. Кто бы ни написал эту картину, он обладал потрясающим талантом, а также великой любовью и уважением к сути предмета. Такие вещи видно. И если они хотели навредить нам, почему они не сделали этого прошлой ночью, когда мы все были там? Дана была там наедине с ними, пока не приехала я. Почему бы не ударить ее по голове и не заковать в подвале, потом сделать то же самое со мной, и с Зоей. Или подсыпать наркотик в вино? Я уже думала обо всем этом, уже задавала себе все эти вопросы. И я скажу почему. Потому что они верили во все, что говорили нам.
— И это вас успокаивает? Ну хорошо, кто они? Откуда они взялись? Как они оказались здесь? Почему они приехали сюда? Это определенно не самые мистические вопросы.
— Почему бы тебе не поискать ответы на эти вопросы, вместо того, чтобы запугивать людей? — потребовала Дана, вернувшись в комнату.
— Как Зоя, в порядке? — спросила ее Мэлори.
— Конечно, просто она напридумывала себе, что кто-то хочет навредить ее ребенку. — Она ударила Флинна в плечо кулаком.
— Эй, если ты не хочешь, чтобы кто-то отмечал недостатки вашего плана, не стоило устраивать вашу вечеринку у меня в доме. Итак, расскажите мне все, что вы знаете про этого Питта и Ровену.
Он сделал несколько заметок, стараясь сдержать едкие комментарии по поводу полного отсутствия информации.
— У кого-нибудь осталось приглашение?
Он взял приглашение, которое Мэлори достала из своей сумки.
— Я посмотрю, что смогу найти.
— Было ли в историях вашей бабушки что-нибудь о том, где могут быть спрятаны ключи?
— Нет, только то, что их нельзя вернуть руками богов. Что оставляет довольно широкое представление об области поиска.
— Флинн подождал, пока не ушла Мэлори, затем поманил Дану пальцем, чтобы та последовала за ним на кухню.
Комната представляла собой унылое зрелище, со своими древними медного оттенка бытовыми приборами, белой-с-золотом-в-крапинку поверхностью кухонного стола и линолеумом «под кирпич» на полу.
— Когда ты что-нибудь сделаешь с этой комнатой? Она ужасна.
— Всему свое время, моя дорогая, всему свое время. — Он достал пиво из холодильника и помахал им перед ней.
— Давай, почему бы нет?
Он достал вторую бутылку, открыл с помощью открывашки в форме полуголой блондинки с зубастой улыбкой на лице.
— А сейчас, расскажи мне, что ты знаешь об очень сексуальной Мэлори Прайс с ее большими голубыми глазами.
— Я познакомилась с ней лишь прошлой ночью.
— Угу, — он придержал пиво. — Женщина всегда поймет суть другой женщины. Как телепатия. В большинстве случаев женщине нравится или не нравится другая женщина, при чем не зависимо от того, знают они друг друга или нет. Было несколько научных исследований на эту тему. Давай, выкладывай, или пива тебе не достанется.
Она не особенно и хотела пива, чтобы из-за него торговаться.
— Почему тебе интересно знать именно про нее? Почему не про Зою?
— Мой интерес к Зое носит скорее теоретический характер. Но я вряд ли смогу начать страстный и необузданный роман с Мэлори, который я себе представляю, пока не узнаю всех ее тайн и желаний.
— Ты хочешь, чтобы меня стошнило, Флинн?
Он просто опрокинул свое пиво, сделал долгий, медленный глоток, держа ее бутылку вне досягаемости.
— Я не твоя глупая собака, которая выпрашивает печенье. Я расскажу тебе, но лишь затем, чтобы сесть в сторонке и вдоволь посмеяться, когда она тебя отошьет. Мне она понравилась, — добавила она и протянула руку за пивом. — Она произвела на меня впечатление умной, амбициозной женщины с широкими взглядами, но без наивности. Она работала в Галерее, но была уволена после ссоры с новой женой шефа. Так как Мэлори назвала ее бимбо прямо в лицо, я бы сказала, что она не всегда придерживается норм такта и дипломатии, называет вещи так, как их видит. Она любит хорошую одежду и знает, как ее носить — очень много на нее тратит, потому и оказалась практически разорена вплоть до сегодняшнего утра. На данный момент она не состоит в каких-либо личных отношениях и хочет начать собственный бизнес.
— В тебе умер шпион. — Он сделал еще один долгий, медленный глоток. — Итак, она ни с кем не встречается. И она дерзкая. И не только из-за поведения с женой босса. Она поехала одна, ночью, в самый страшный дом в западной Пенсильвании.
— Как и я.
— У меня не может быть сумасшедшего, страстного романа с тобой, сладенькая. Это было бы ошибкой.
— Ну все, теперь меня точно стошнит.
Но она улыбнулась, когда он наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Почему бы тебе не перебраться сюда на пару недель?
Ее глаза цвета темного шоколада мрачно посмотрели на него.
— Прекрати присматривать за мной, Флинн.
— Я не могу.
— Если я не перебралась сюда, когда была на мели, с чего бы мне делать это сейчас, когда я разбогатела? Ты знаешь, мне нравится иметь свое личное пространство, как и тебе. И гоблины из Варриорс Пик не спустятся и не утащат меня ночью.
— Если бы это были гоблины, они бы меня не беспокоили. — Но поскольку он знал ее, он оставил тему. — Как насчет того, чтобы рассказать твоей новой подружке Мэлори, какой я потрясающий мужчина. Весь такой умный и чувствительный.
— Ты хочешь, чтобы я ей врала?
— Фу, не будь такой злой, Дана. — Он отпил еще пива. — Ты просто злюка.
Оставшись в одиночестве, Флинн устроился в своей личной комнате для размышлений. По сути, конечно, это был кабинет, но он предпочитал вместо этого говорить «комната для размышлений», так как «кабинет» непременно означал работу. Ничего подобного. В комнате для размышлений можно было, если уж на то пошло, работать, или вздремнуть, или почитать, или просто уставится в пространство, раздумывая о чем-то своем. Да, здесь можно было работать, но это не было обязательным требованием.
Он снабдил комнату большим коричневым письменным столом и парой широких кожаных кресел, в которых запросто можно было утонуть.
Здесь была и картотека, но он замаскировал ее под своеобразный мужской комод. Одна стена была покрыта фотографиями кинозвезд сороковых и пятидесятых.
Если ничего не получалось, он мог бросить все и просто изучать их, проведя так несколько приятных часов в одиночестве.
Мо уже успел завалиться посреди комнаты. Флинн перешагнул через него, включил свой компьютер и достал вторую бутылку пива из мини-холодильника, установленного под рабочим столом. И в который раз подумал, что это была чертовски умная мысль — поместить под стол холодильник.
Затем он сел, размял шею, как боксер перед раундом, и приступил к делу.
Если во всемирной паутине было хоть что-нибудь о новых жильцах Варриорс Пик, он это найдет.
Как всегда, его засосала пучина информации. Пиво стало теплым. Один час плавно перетек в два. А потом и в три, пока Мо не решил дело толкнув кресло под Флинном так, что тот откатился на середину комнаты.