С улицы — в торговый переулок. Лара тоже ловила голоса — ближние к ней. Переламываясь в обруче, живые токи из голов гушитов слышались как родная речь. Прямо голову ломило с разнобоя — один язык, другой, да столько голосов сразу! Разговоры смешивались, перебивали друг друга:
— О-ле-ле, злыдни с юга стали рядить девок по-нашему!
— Что за жуткая тварюга, будто свиной демон! Как они смеют её водить по святому Панаку? Гнать камнями!..
— Нишкни, паршивый, у тебя мухи в голове. Царёвы люди руку отсекут, если на злыдней нападёшь.
— Э-ке-ке, а золотая девка со свиньёй смазлива! Такой плод надкусить — зубов не жалко!..
— Темноволосая тоже годится. Откормить салом, будет в теле — и кольцо в нос, чтобы слушалась. Гайла, приезжая, уверуй в Бахлу, будь моим сном!
Иногда лучше не знать, что там по-своему лопочут иноземцы: «У-лю-лю, бур-бур-бур». А поняла их — дай ответ! Лара вдохнула, чтоб уж отчитать как надо; носильщики зонтов сердито закричали: «Гаян! гаян!», но Огонёк всех опередил — вгорячах прянул к охальному лавочнику, держа ладонь на кобуре «красного грома»:
— Как ты сказал? а зубов не жалко?
Струсив, раскосый, оливковокожий гушит приник, залебезил с плаксивой улыбкой:
— Эк-ке, молодая господина, тут всё твой — брелка, ожерелка, цепочка!
«О Бахла, пропащее дело! Злыдень — двуголосый!.. При такой гадюке держи язык, а то беды не оберёшься. Ой, зря я горлопанил… Ну как он за девку оружием вступится? Голова, дырка — буц! — мозги наружу…»
— Бери без денег, три… четыре штука! пять, пять! и одна в подарок!
— Что я, мародёр? — Огонёк обиделся вдвойне. — Вот тебе унция, бахан — лови! согласен? Честная купля, при свидетелях. А мне… та-ак-с…
Торговец улыбался, а хотелось рвать на себе волосы. Паренёк-злыдень высматривал, тёр в пальцах, и хоть неопытный — это видать, — снимал с вывески лучший товар. Взял и пару пустячных вещиц, за красоту, но всего нахапал — на сотню маньчи!
«Разорение! а-а-а, всемогущий Бахла, царь судеб, пусть этот нечистый переродится одноглазой жабой! навозным червём!»
— Хорошие у тебя украшения, бахан. Твоя лавчонка мне понравилась, ещё зайду.
«Бежать, бежать на другой рынок!»
«А славно быть имперским! — возгордился Огонёк. — То-то ребята с батальона, кто за морем побывал, так сладко вспоминают: „Товары там грошовые, а девочки дешёвые, и все в ноги кланяются“. И правильно! я из страны драконов, а эти…»
— Пожалел ты его, — укорял Сарго. — Надо было с ходу в рыло, а потом беседовать, за шкирку взяв. Запомни, малый: если такой пёс поднял зенки на нашу девушку — проучи его, чтоб позабыл, как это делается.
— Прикажете отлупить поганца, господин? — с вопросом склонился зонтичный слуга перед Карамо.
— Его жена дома отлупит, за убыток, — усмехнулся кавалер.
— Тебе, — Огонёк подал украшения Ларите. «Во как я!» — светился его взгляд.
— Спасибочки, — приняла она, сдерживая довольную улыбку. Но глаза её, наверно, выдали — Огонёк расцвёл и подмигнул.
— Тяаа? взять? — спросила пата, вздёрнув морду и следя за выражением лица хозяйки. От той по поводку, как по мокрой жиле связи, током струилось желание иметь такие же красивые вещицы. — Языком — цоп…
— Н-н-ня, — совладав с жадностью, Хайта отрицательно мотнула головой. — Чужое место, брать ня.
«Можно ли мне носить золото? — терзалась её душа. — Нет-нет, я принадлежу моей юнице, я должна блюсти обычай… А если золото низкой пробы? кажется, оно красноватое… Если полизать, я определю, сколько в нём металла господарей».
— Ня! — повторила она в тоске и потянула Пату за собой. Уходя, ужасная свинья оглянулась на лавочника и молвила зубастой пастью:
— Ещё зайду.
«Всё! совсем пропал! жди теперь ночного демона!.. Собрать вещи — и вон из Панака, нынче же! Ой-я-я, хочу курить без памяти…»
— А ты ушлый парень, Рин, — хлопнул Сарго по плечу кадета. — Покупать умеешь и знаешь, кому поднести, а? Сразу видно, опытный любезник…
Огонёк цвёл:
— Как же прекрасную барышню не одарить.
«Я — прекрасная барышня! все слышали?!. Но ты не очень-то воображай, что задарил — и я простила».
Прогулка пошла веселей. Хохотал Сарго, вспоминая рожу лавочника, Огонёк болтал с Ларой, не забывая подчеркнуть, какой он коммерсант. Даже Карамо пошутил: «Наймись в торговую компанию, с тобой дела пойдут», но потом его лицо вновь омрачилось, он погрузился в свои мысли.
Ускорив шаги и заставив зонтичного подсуетиться, Хайта поравнялась с кавалером: