— А-а-а! Пата, перестань! ты… нахалка! — завертелась, заплескалась Лисси, стараясь поймать сильный скользкий язык, ходивший по её бокам.
— Бл-бл-бл-бл-бл!
— Нет! Пата, ня!! Перестань, животное!
— Тяа?
— Жара, испарения, — поймав весёлый взгляд Эриты, Лара скомандовала: — Хайта, пихай скотину в бочку!
Бууух! Пенная вода взметнулась, заливая доски вокруг, мелькнул толстый хвост Паты — визг, брызги, свиное урчание!
— Уберите свинью! фу, лапы немытые!.. Хайта, я тебя накажу! Пфф! тьфу!.. так нечестно, у неё лап больше!.. Всё, ты меня победила, пусти! Ну, пата… да, ты хорошая.
Положив руки на край бочки — локоть к локтю, — а подбородки на руки, Лара с Эри смеялись, глядя, как Анчутка пробует намылить Лисси голову.
— Хватит там! — прикрикнула принцесса. — Живо к нам эту ходячую мыловарню. Нет! Цыц, место! — Быстрым шлепком по рылу она остановила бойкую свинью, покушавшуюся нырнуть к ним в бочку. — Сядь и работай.
Потом, обмывшись под чистой струёй из жёлоба, они сохли в предбаннике, болтали и смеялись, когда пата лизала им пятки.
— Поразительная машина, — восхищалась Эри. — А помаду, ароматические эссенции она может выделять? жидкую пудру?
— Ей надо сначала попробовать и много поесть, — важно отвечала Хайта, поглаживая широкую пегую спину любимицы, где под кожей и слоем сала шевелились могучие мышцы. — Мой паровоз работает на жире и на мясе.
Лисси строго наставляла корыстную служанку:
— И ни-ка-ких заказов тут не исполнять! О том, что пата умеет — молчок! Иначе все местные дамы за мылом сбегутся…
— Как бы их мужской пол не растолкал, — посмеивалась Лара. — Писарям — бриллиантин на причёски, морячкам, кто помоложе — вежеталь… Хай, ты уже со всей солдатнёй перезнакомилась?
— Матросы лучше, — заявила Хайта как знаток. — У них та-а-акие роскошные волосища! Унтеры и старшие матросы заплетают косы… Я тоже хочу. И ещё они татуируются по коже, очень красочно. Хочу татуировку…
— Теперь подарки. — Эрита распаковала свёрток, принесённый с рынка. — Наш тайный орден девичьего пояса… Особые вышитые ленты, никому не видимые. Ан-комита Лисена Тор-Майда, встаньте!
Игра в одевание показалась увлекательной; нагая Лисси церемонно поднялась и замерла в ожидании.
— Дарую вам звание сестры-секретариссы, как особе, приверженной к наукам и знаниям, — объявила Эрита торжественно, без тени улыбки, обеими руками подавая Лис вейский набедренник. — Носите звание с честью.
— Благодарю вас, светлейшая, — преклонив колено, словно обряд происходил в храме, Лисси поцеловала руку принцессы и её дар.
— Показываю, как этим обвязываться. Сначала два тура по бёдрам. Дальше перехлёст и обмотка. Вот, а для красы можно свесить кисточку, и сзади тоже. Ан кадет Ларита Динц!..
Уклониться от игры было бы глупо и нелепо. Вдобавок Лару не шутя заинтересовало, кем назовёт её высокородная принцесса. Игра игрой, но у владык, похоже, любое слово со смыслом.
Лара встала, волнуясь, в напряжённом ожидании: «Ишь, как она нас построила! похлеще, чем сержант — солдат…»
— Ваша смекалка, храбрость и решимость свидетельствуют, что звание сестры-эквиты вполне вами заслужено, — говорила Эри с лицом серьёзным и властным, несмотря на то, как они обе выглядели. — Да сопутствуют вам чистота и сила молнии.
О, эквита! девица-кавалер! и слова, как для военных!.. Это почётно — даже понарошку. С искренним пылом поцеловав руку Эри, Лара проворно опоясалась.
— Ты, Хайта Канитан, будешь младшей сестрой-ловчей, как подобает девице, исполняющей должность вожатой при звере.
— Эхайя! — На миг припав к ногам Эри, златовласка вскочила, завопила, прыгая от радости и вертясь в новой — великой господаркой жалованной! — нижней одёжке, даже такой куцей. Её бурный восторг рассмешил всех, минута церемонности прошла, и девчонки вновь стали собой — лишь Эрита помалкивала, завязывая пояс на себе.
— Ты как серебряная танцовщица, — при взгляде на неё молвила Лис, ставшая в купальне гораздо смелей. — Сестра-лунница, да, Лари?..
— Пусть так и будет, — согласилась та.
— Хайта, что ты скачешь, как мячик? Пляши! — приказала Лисси. — А мы — давайте хлопать.
Подхватив ритм, Хайта под аккомпанемент хлопков в ладоши начала выделывать фигуры подземного танца, то раскачиваясь, то высоко вскидывая по очереди ноги, то с криком «Эхайя!» взмахивая влажной золотой гривой. Даже пата чмокала и щёлкала, получалась почти музыка.
Это здорово — резвиться, когда никто не подглядывает!