Кивая с деланым сочувствием, Карамо усмехнулся про себя: «Министерство иностранных дел тонко работает. Никакого отпуска, да? А с нарочным служанок не отправишь…»
Кабинет посланника, как всё здание посольства, был сделан в строгом и торжественном имперском стиле — тяжёлые портьеры с кистями, атласные обои, лепной плафон, изображающий двух драконов во славе, массивная мебель чёрного дерева. Только окна по-вейски широкие, затенённые широколистым плющом. Скатанные занавеси из бамбуковых планок, чтобы в знойный полдень создать прохладную полутьму, веранды, террасы… Всё-таки тропики. Прочные ставни с засовами — на случай урагана.
— Весьма признателен вам, гере кавалер, за дружеский визит.
— Искренне рад знакомству, гере посланник. Извольте принять личную почту.
— После обеда, друг мой! Я угощу вас по-гушитски. Такого вы на Великой земле не отведаете. Морские перевозки портят всё свежее, а доставлять по воздуху — дорого…
— Это пакет с пометкой «Срочно, в собственные руки».
— Ну, если вы настаиваете… И тут служба! от неё нигде не скроешься.
— Как обстоят дела с дурманом? — Пока посланник разламывал печати на пакете, Карамо подошёл к окну и выглянул наружу. Милый дворик. Бассейн, фонтан журчит… За стеной — печатный топот солдатских сапог, голос унтера рявкает: «Стой! на месте — раз-два!»
— Не так благополучно, как хотелось бы, — бормотал Глинт, перебирая присланные бумаги. — Многие князьки скрывают от царя маковые плантации…
— То есть и в этом году на материк пойдут тюки с отравой?
— Есть таможня, береговая стража, полиция. Наконец, морские патрули. Пусть ловят перевозчиков и топят груз.
— Ракеты с чёрной жигой были бы куда дешевле.
— Увы, кавалер, это не выход. Здесь умеют хитрить. Если верны сведения разведки, большинство маковых полей — в священных землях, где ступала нога Бахлы. Обстреливать их зажигательной смесью…
— Кажется, мак растёт всюду, где прошёл снотворный бог. И на северо-востоке, у Дымных гор, тоже?..
— Там — особенно густо, — как-то сдавленно признал Глинт. — Для туземной голытьбы дурман — как хлеб, многие курят сызмала. Сонные грёзы лучше голода…
— Однако они предпочитают везти его нам, чтобы грезили мы.
— Война! наших людей можно понять — налоги, тяготы… ещё с первой звёздной военное бремя так выросло, что иные невольно хотят забыться. Остальное — чистой воды коммерция. Вей почуял выгоду на рынке и повёз товар.
— Как хотите, но этот ввоз напоминает диверсию.
— Вы ищете умысел там, где есть только торговля… Но позвольте!.. — внезапно возопил посланник.
Читая содержимое пакета, он дошёл до министерского приказа. Велеречивый дипломат сорвался на возмущённый возглас и стал тем, кем был на самом деле — любимцем тётушки-гофмейстерины, получившим чин по протекции, чтобы быстрей других заслужить графский титул.
Теперь он походил на юнца, которого лишают любимой утехи. Такой же высокий, вибрирующий голос, такой же пронзительный тон.
— Кавалер! Я уверен — вам известно содержание приказа!
— Да, гере посланник. — Карамо продолжал смотреть в окно.
— Это недопустимо. Я получил девиц от самого царя. Никто не вправе лишать меня законной собственности, тем более — царского дара!
— Рабство в империи запрещено.
— Скажите это своим друзьям на Красной половине! горным магнатам с Куруты, где торгуют холопами!..
«О, удар ниже пояса. Что ж, его следовало ожидать. Законы на земле драконов путаные… и отсталые, тут Церес прав».
— Оставим это депутатам и юристам, гере посланник. Они когда-нибудь разберутся. Но вы поедете в Синюю половину, где…
— Девицы получат волю, едва ступят на корабль. Будут получать жалованье, как всякая прислуга.
— Не сомневаюсь. Но они поедут со мной.
— Почему это, позвольте спросить?! и почему я должен передать их вам?
Повернувшись к разгорячённому Глинту, кавалер холодно ответил:
— Потому что они не из людского рода. И вам это известно. Вы хотите неприятностей в пути? Вас остановит морской патруль и заберёт пассажирок. Пойдут толки, сплетни… всем рты не заткнёшь. Представьте заголовок в «Глашатае»: «Близкий ко двору любвеобильный дипломат содержит дьяволиц». Вам нужна карьера — или отставка?
— Вы интриган, — процедил посланник с ненавистью. — Шантаж — любимое оружие Востока…
— Придержите язык, молодой человек. Я награждён орденом Боевого Красного знамени — вовсе не за дипломатию, — и ваш следующий выпад восприму как вызов.