- Небось, Олег, не пропадут лошадки, - усмехнулся мужик, с чувством облизывая ложку. - А на пустое брюхо и говорить тоскливо. Садись, угостись, чем боги поделились.
- То верно. - После короткого колебания ведун отпустил саблю и вынул из шитого на заказ замшевого чехольчика серебряную ложку. - Да будет всегда сытость в этом хлебосольном доме.
Не нужно было обладать большим умом, чтобы понять: если в этой пещере знали его имя, то и появления ведуна ждали. А коли ждали не с засадой, а с полным котелком - то по первому приближению хозяевам можно доверять.
Мужичок, огладив пышную, лежащую лопатой бороду, тоже достал ложку, и они, придвинувшись к котелку, в две руки принялись наворачивать густое варево. Когда котелок опустел, хозяин аккуратно убрал ложку, опрокинул к стенке котелок, сгреб в кучу угли и повернулся к гостю:
- Много слышал о тебе, ведун Олег.
- Я тоже о себе немало наслушался, - скромно кивнул Середин.
- Это хорошо, - ничуть не смутился мужик. - Потому как нужда в тебе возникла, ведун. У местного князя сын пропал, и пропал не без помощи волшбы непотребной. Возьмешься помочь ему? Я путь тебе укажу.
Олег не успел ответить, так как в пещеру вошла девушка с луком в одной руке и подстреленным зайцем в другой. Она молча смерила взглядом ведуна и, не сказав ни слова, прошла в глубь пещеры.
- Не было нужды охотиться в дождь, Кира. - Мужик кивнул на пустой котелок: - Почему каши не захотела?
- Извини, волхв, - сказала она, не поднимая глаз.
- Коней укрыла?
- В соседнем гроте стоят. Воды им налила, овса позже задам.
- Так как, ведун? - повернулся к Олегу мужик.
- А никак, - отмахнулся Середин. - У князей, знамо дело, и без нас дружинников-волхвов в помощниках хватает. Обойдутся. А ты, стало быть, волхв? - Олег окинул мужика взглядом еще раз, но ничего нового не углядел: все та же русая борода лопатой, простецкая рубаха, волосы на лбу перехвачены тонким ремешком. - Не ожидал.
- Не любишь, что ли, князей, ведун? - удивился ответу хозяин пещеры. Чай обидели чем?
- Обидеть меня трудно, волхв, -улыбнулся Середин, - а любви к княжьему племени у меня и вправду нет. Гонору у них много, благодарности мало. Живут так, словно весь мир у них в должниках ходит. А я, понимаешь, в должниках пребывать не люблю. Все же странное для волхва место ты выбрал, мил человек. Ни святилища здесь, ни рощи.
- Отчего странное, ведун? - пожал плечами волхв. - Место тихое, а святилище... Так для нас весь мир - святое место. Живу при дороге, путников исцеляю, порчу снимаю, скот от крикс да старухи-Морухи оберегаю, детей грамоте учу. Хорошее место. А на князя нашего ты зря наговариваешь. Наградит честь по чести. Из-за кровинушки своей над серебром давиться не станет.
- Ну извини, коли с князем обидел. Да только не тянет меня в княжеские-то палаты. С простыми людьми и говорить проще, и ласки больше, и радость у них чище. А серебро... Ты знаешь, волхв. После того как переступаешь порог бедности, серебро перестает казаться столь уж важным в этом мире.
- Бедности души, - тихо поправил хозяин пещеры.
- Чего? - не понял Олег.
- Бедность не в кошельке таится, ведун, - пригладил свою окладистую бороду волхв. - Бедность душевной токмо бывает. Коли у человека душа чистая да настоящая, он хоть и с голоду подыхать станет, а души своей за любые самоцветы не сменяет. А коли беден смертный душой, то будь у него хоть все подвалы златом забиты, а он все едино ради лишней гривны на любую подлость пойдет, нутром наружу вывернется, змеей подколодной ползать станет.
- Это точно, - признал Середин. - Есть в мире люди, что все только на деньги переводят, а есть те, что успехи свои измеряют совестью. И стена меж ними столь крепкая, что одним других вовеки не понять.
- Гладко стелешь, ведун, - довольно усмехнулся мужик. - А как в совести измеряются слезы детские? Серебром али голышами речными? Как душа того мужа ценится, что в неволе отрока бросает, руки помощи дать не желает?
- По-разному, - вздохнул Середин, понимая, что его поймали на слове. Так!
- Явился средь бела дня колдун, прямо в детинец... Как он выглядел, Кира?
- Выше вас на голову, - ответила девушка, сдирая заячью шкуру. - Весь в черном. В меня огнем швырнул. Железо его не брало, отскакивало. Потом он закружился вихрем и исчез.
- Ну огнем бросаться несложно, я вас научу, - небрежно сообщил мужик. Но вот как он от булата отмахивается, не знаю...
- Куда ребенка унесли, известно? - перебил его ведун. - Что за колдун? Откуда взялся, чего хочет?
- Откуда взялся, неведомо, - вздохнул волхв. - Недавно появился на рубежах Руси Полабской* и Новгородской республики. Мерзости всякие творит беспричинно. То в землях прусских мертвецов из земли подымет, то у чуди баб угонит, то у оттов скот в гадов земных обратит. Теперь вот до княжичей добрался. Чего добивается - неведомо, а логово свил в горах Аспида. Это где-то промеж Юрьевым и Пернавой, на юг от Мертвого озера.
______________
* Полабская Русь - государство, существовавшее на территории современной Германии и западной Польши до конца XI века. Уничтожено в ходе немецкой агрессии на восток. Население частью уничтожено, частью онемечено. На сегодняшний день самобытность удалось сохранить только вендам (они же лужичане, по обл. Лужица в Германии).
- Юрьев и Пернава - в наше время Тарту и Пярну называться стали, перевел для себя Середин. - Что-то я не помню никаких гор в Прибалтике.
- Логово тайное, - кивнул волхв, - от глаз простых заговорено. Вот и не знает про него никто. Без слова путеводного и не найдешь. Так что, возьмешься за дело княжеское?
- Посмотрим, - кивнул Олег. - Далеко идти-то к князю?
- Недалече. Поутру вас обоих и провожу.
- Обоих? - оглядел небольшую пещерку ведун, остановился взглядом на девушке. - Она пойдет с нами?
- Да.
Кира, закончив потрошить зайца, сунула тушку Олегу и сказала:
- Я служу матери мальчика, ведун, и должна ей помочь вернуть сына. Если ты откажешься, я найду черного колдуна сама. Зажарь мясо, а я пойду задам овса коням.
- Суровая леди, - покачал головой Середин. - Она со всеми такая или сделала для меня исключение?
- Дикарка заморская, - отмахнулся заметно оживившийся волхв. - Зайца надо бы луком и сельдереем изнутри набить, дабы ароматом пропитался. И солью, солью с перцем натереть, а потом в капустные листья завернуть. Дай, я сделаю.