Я подошел к ним, желая посмотреть, что происходит.
Старик сидел в центре круга, разложив перед собой семь камней. Наклонившись к стоявшему рядом мальчишке, я шепотом спросил у него, что тут творится.
— Забавная штука, — ответил он. — Этот старик спятил. Представляешь, он разговаривает с камнями и рассказывает им какие-то истории!
Парень сказал, что старик разговаривал с камнями, но на самом деле он кашлял, и кашлял так сильно, что вообще не мог говорить. Когда приступ кашля закончился, старик со свистом втянул в себя воздух.
— Ну что ж, дорогие мои камни… Сейчас я задам моим друзьям самый важный вопрос в мире.
Затем он взял в ладонь большое зеркало в форме сердца, висевшее у него на шее как кулон, и повернул его так, чтобы лучи солнца, отражаясь от амулета, падали на наши лица… В это время он внимательно осмотрел нас и задал свой вопрос:
— Кто-нибудь из вас когда-нибудь говорил с дельфином?
Я вздрогнул. Что это за вопрос? Кто этот старик? Он что, имеет в виду дельфина Омера, или это лишь совпадение? Была ли какая-то связь между этим стариком и стариком из моего сна?
Думая об этом, я услышал смех и шепот других детей.
— Говорил с дельфином?
— И это самый важный вопрос в мире?
— Мы тут с дельфинами не разговариваем. Но наш психованный дедуля уж точно этим частенько занимается.
Пока дети шептались, я размышлял, что же мне делать. Я не собирался говорить о дельфине Омере при всех, зная: если расскажу о своем общении с дельфином, они мне не поверят. Они подумают, что я лжец или псих, и потом все время будут надо мной смеяться. Наверняка будут! Я решил подождать, пока они разойдутся, и затем поговорить со стариком наедине.
Старик еще несколько раз задал свой вопрос, но дети продолжали хихикать и шептаться. Как я и думал, никто из них дельфина Омера не видел. Немного позже старик собрал свои камни и сложил их обратно в сумку. Окинув нас печальным взглядом, он сказал:
— Простите меня, друзья мои, но мне пора идти.
Не знаю почему, но сейчас старик казался таким грустным, будто был готов расплакаться. Пройдя по узким переулкам, он тяжелой поступью направился к холму за деревней. Убедившись, что все остальные дети ушли, я последовал за стариком.
Вскоре он остановился, присев под оливковым деревом. Старик вытащил из сумки черную книгу, завернутую в зеленую ткань, поцеловал ее, открыл и начал читать. Я внимательно наблюдал за ним. Читая, он качал головой, и казалось, будто он полностью увлечен книгой. Если бы я подошел к нему тогда, он меня даже не заметил бы. Похоже, он не заметил бы даже землетрясения; создавалось впечатление, что старик находится в каком-то совершенно другом мире.
Спустя некоторое время старик, закрыв книгу, вновь поцеловал ее и, завернув в ткань, положил обратно в сумку. Когда он встал, собираясь уйти, я подбежал к нему.
— Господин! Погодите! Я говорил с дельфином!
Остановившись, он повернулся.
— Правда? Тогда скажи, как звали этого дельфина.
— Омер, — ответил я.
— Еще один вопрос. — Он поднял палец. — Как зовут тебя?
— Меня тоже зовут Омер. У нас одинаковые имена, потому что мы едины.
Внезапно глаза старика засияли. Он взглянул на небо и прошептал:
— Благодарю Тебя, о Друг.
Обняв меня за плечи, он сказал:
— Пойдем, Омер. Давай присядем под деревом и немного поговорим.
Мы медленно вернулись к оливковому дереву и сели в его тени. Старик что-то тихо бормотал. Мне показалось, он говорил о том, что ждал этого момента последние семьдесят с лишним лет, но остального я не уловил.
— Вы со мной разговариваете? — спросил я.
Старик опустил свою ладонь мне на руку.
— Друг мой, для меня большая честь наконец-то повстречать тебя. Ты подарил мне надежду. — Он улыбнулся. — Странно, не так ли? Ведь скорее это я должен подарить тебе надежду. Но так всегда бывает: друзья — словно зеркала друг для друга.
— Я подарил вам надежду? Вы подарите мне надежду?
— Да, как я уже сказал, друзья — словно зеркала друг для друга.
— Эммм… И что эта фраза означает? — удивился я.
Старик снял зеркальце в форме сердца, висевшее на его ожерелье, и протянул мне.
— Я хочу загадать тебе загадку. Что ты видишь в зеркале?
— Я вижу себя.
— Да, это действительно так. Глядя в зеркало, мы видим себя. Но как ты себя видишь?