22.09
Удачная сделка. Удачный день.
Исса тянется к кувшину, который стоит на столе, достает пару стаканов. Желто-зеленая прозрачная жидкость с редкими синими прожилками, переливающаяся на свету, заполняет оба стакана.
— Может, все-таки попробуешь? Заварила по последней усовершенствованной формуле. Обещаю,
травить в этот раз не буду.
Для наглядности она первой делает несколько глотков, блаженно прикрывает глаза, а тонкие алые губы растягиваются в довольной улыбке.
Я наблюдаю, скептически заламываю бровь, сцепляю руки на груди. Жду подвоха. Стараюсь подметить каждую деталь в ее поведении.
Обычно, после принятия Игланки, сначала тухнет взгляд, зрачки становятся прозрачными, будто стеклянные, а человек теряет контроль над своим телом. Подобное преображение занимает не дольше трех минут.
Так в ожидании проходит минут двадцать если верить стрелкам настольных часов, но результата все нет и нет. Ничего не поменялось.
Может, концентрация совсем незначительная, поэтому реакция организма на отраву такая замедленная? Или эффект проявится позже?
— Как видишь, я целая, живая, невредимая. В твердом уме и ясной памяти. Ничего страшного не случилось, — спустя еще некоторое время насмешливо говорит экспериментаторша, небрежно проводит рукой вдоль тела, мол, вот, любуйся.
Аккуратно беру стакан в руки, воображение почему-то подкидывает видение, будто держу ядовитую змею в колбе. Рассматриваю со всех сторон. Принюхиваюсь, осторожно, по чуть-чуть втягиваю аромат: приятный, ненавязчивый, чем-то напоминает запах только что нарезанного лимона и дольки мандарин. Слегка взбалтываю напиток.
Нет. Все-таки эти синие прожилки не внушают доверия. Тем более, они какие вязкие, тягучие, даже скользкие на вид. Напоминают желе, поэтому очень уж выделяются на фоне жидкой однородной массы.
— В следующий раз обязательно попробую.
— Ты так всегда говоришь.
Возвращаю стакан на место.
— И каждый раз находишь новую отговорку.
Не обвинение, не обида. Простая констатация факта.
— Зато я не откажусь от баночки твоей фирменной заживляющей мази. У меня она почти закончилась, — улыбаюсь в надежде сгладить острые углы. Тем более, говорю я искреннюю правду.
Мазь зельевара Миллиган наилучшая из тех, что мне пришлось перепробовать. Пусть она полностью не заживляет раны и не сводит ожоги, но делает их наличие менее дискомфортным: убирает постоянный зуд; излечивает ноющую боль; препятствует гниению и воспалению. Другие средства не дают даже такого эффекта!
Из лавки я выхожу довольная, как никогда. В корзинке лежит две баночки со стандартными порциями, а подол плаща приятно оттягивает тяжесть золотых монет.
Опять углубляюсь во внутрь рынка. Опять прохожу те же ряды, только в этот раз в обратном порядке. Приближаюсь к арке, за которой дальше находятся оружейные лавки. Замедляю шаг. Всей своей сутью тянусь к внутреннему источнику. Посторонние звуки исчезают, пространство сливается, превращается в сплошные полосы, закручивается спиралями, лишь арка остается прежней.
Вектора приходят в движение. Образуется туннель, ведущий в непроглядный туман.
Делаю еще один шаг. Пространство врывается, одновременно наполняется разными звуками и запахами. Но впереди еще одна арка с размытыми очертаниями городских улиц, еще один переход, чтобы запутать следы.
Выбираю случайную точку выхода. Перед глазами раскидывается энергетическая сеть: переплетения золотистых нитей, где при их пересечении образуются желтые, красные и красные точки.
Еще шаг, и я оказываюсь в чужом доме. В каком-то мрачном помещении с задернутыми окнами, а мебель накрыта чехлами. Протягиваю руку к двери, поворачиваю ручку и…
И ничего! Снова дергаю, прикладываю больше усилий. Нулевой результат. Заперто! Это ж надо было наткнуться на красную.
Мысленно чертыхаясь, удивляюсь превратностям судьбы и собственному невезению. Вытягиваю шпильку из волос. Вновь чертыхаюсь в попытке взломать замок. Ненавижу оставлять после себя следы.
С трудом сердцевина поддается воздействию. Но не моему! Не изнутри — снаружи.
В этот раз я действую быстрее: активирую векторы перемещения раньше, чем открывается дверь; и представляю правильную точку выхода.
Успеваю! Остаюсь незамеченной. Повезло.
В конечном итоге я одна оказываюсь посреди леса, ногти впиваются в крепкие жгуты переплетенных между собой корней, и перевожу дыхание.
Все-таки три перехода за один раз тяжело совершить. Хотя, помниться, я и шесть прыжков умудрилась проделать, когда сбегала из дворца! Свобода — хороший стимул в любом случае.
Постепенно дыхание становится ровным, сердцебиение приходит в норму, больше не стучит так, как будто вот-вот выпрыгнет из груди.
Пора домой.
Наклоняюсь, чтобы… чтобы… Пальцы скользят по воздуху, раз за разом пытаясь ухватиться за пустоту. Вытянутая ладонь замирает где-то рядом, а с губ слетает ироничная насмешка:
— Ой, дура!
Корзинки-то рядом нет. Скорее всего забыла, когда возилась с замком.
1.10
Печально, конечно, но поделать нечего. Поздно возвращаться назад, да и если честно, то определить точку толком уже и не смогу.
Во-первых, я намеренно запутывала за собой следы перемещения и поэтому выбирала несколько случайных точек подпространственной плоскости. Такой точкой может послужить что угодно, например: окно, дверь, арка, при желании, даже замочная скважина подойдет. Но чем больше площадь точки, тем легче активировать и перенаправлять вектор.
Во-вторых, если кто и обнаружит мою корзинку, то ничего страшного. Ведь на глаза я никому не попалась, а тот, кто открывал дверь снаружи, просто не успел меня увидеть. В момент, когда активируется вектор, восприятие времени для окружающих замедляется в несколько раз — ровно так же, как ускоряется для меня и тех, кого я с собой проведу через открытый проход. Уж таковы основы пространственной магии.
Ну и в-третьих, в своем убежище я в полной безопасности. Запасы позже пополню, пока есть, хватит на несколько дней, а дальше видно будет.
— Ай, — недовольно хмурюсь, резко одергиваю руку, когда случайно нащупываю сучок. На кончике пальца появляется алая капелька. Надеюсь, просто укололась, а не загнала сучок под кожу.
Упорно продолжаю дальше отодвигать корни, нарушая целостность арки, которую сама же утром и соорудила. Внутренним чутьем ощущаю, как зеленая точка исчезает из энергетической карты, а в радиусе леса больше не остается ни одного входа или выхода.
Не обязательно каждый раз после перемещения проделывать такое. Это просто меры предосторожности, мало ли, что случится. Хотя, насколько помню, в империи больше никто не обладает даром перемещаться в пространстве таким образом, разве что посредством долгих сложных ритуалов с рисованием рунических кругов и знанием точного ключа к каждому конретному месту. Еще можно воспользоваться артефактом, что тоже энергозатратно. Я же сама по себе являюсь универсальным ключом.
Под ногами с тихим хрустом трескаются редкие тонкие веточки среди густой мокрой травы. Привычно шелестят листья, вверх-вниз колышутся пушистые кроны деревьев. Свежий, пьянящий воздух с нотками хвои, коры и капельки сырости после дождя кружит голову.
Не то, что в городе. Там даже дышать тяжело, такое чувство, будто кто-то невидимой рукой сдавливает, сжимает легкие.
Из-за кустов виднеются очертания моего убежища. Маленькие окна с закрытыми ставнями. Порог с постоянно скрипящими ступенями. Массивные двери. Небольшой огород за домом, рядом клумбы с моими любимыми жёлтыми лилиями.
И на душе становится легко, спокойнее.
Уж лучше одной в глуши, в старом деревянном домике, зато в безопасности. Здесь меня точно не найдут, как бы не искали.
Конечно, первый год был самым тяжелым, для меня он прошел как в тумане: постоянно убегала, пряталась, боялась даже собственной тени. Привыкшая к роскоши, я пыталась выжить на улицах. Без денег. Без будущего. Без поддержки. Одна.
Но ведь справилась! Выжила! А ситуации бывали разные… Я же меняла места жительства как перчатки, пока случайно не нашла заброшенный домик в лесной глуши в районе западных гор Империи. У меня наконец-то появилась надежда, и жить следующие три годы стало значительно проще.