– Трофим Степанович, Караваева подошла, – сообщила секретарша.
– Давай.
Марьяна вошла в кабинет с тем самым выражением лица, что и на фотографии. Ни улыбки, ни эмоций. Но походка у нее легкая, грациозная. Она не пыталась вилять бедрами и одета была как девушка, которая хочет нравиться мужчинам – кокетливая блузка, совсем не длинная юбка, туфли на среднем каблуке. Стройная, длинноногая, фигура дивная, набор волнующих линий.
Караваева смотрела на него вопросительно и с легкой тревогой. Завод большой, подчиненных у Трофима много. Случилось что-то из ряда вон выходящее.
– Догадываешься, зачем я тебя вызвал? – разглядывая девушку, спросил Трофим.
Караваева едва заметно кивнула. Мол, да, я догадываюсь, но моя версия может быть ошибочной. Марьяна разволновалась, ее лицо ожило, взгляд пришел в движение. Вовсе она не робот, лишенный души. Женственности ей не занимать.
– Ты моя любовница. – Трофим иронично улыбнулся, давая понять, что шутит, но его голос дрогнул.
Он вдруг поймал себя на мысли, что неплохо было бы иметь такую любовницу, как Марьяна.
– Вы шутите.
Караваева поняла все правильно, но разволновалась еще больше. В глазах появился страх, переживания усилились. Она не хотела быть его любовницей. Это задело Трофима, хотя и не настроило против нее.
– Это кто-то другой пошутил. Возможно, ты.
– Я?!
– Никита к тебе приставал?
Трофим знал своего брата, а Марьяна – девушка красивая, волнующая. Потому и родился такой вопрос, причем вместе с ответом.
– Да, пытался.
– Ты хотела, чтобы он отстал?
– Он отстал.
– Ты сказала ему, что я твой любовник?
– Не говорила я!
– А кто говорил?
– У меня жених есть, он следователь. Никита его увидел и отстал. А вашей любовницей я не называлась. Кто это сказал, не знаю.
– Может, Лариса?
Караваева пожала плечами и качнула головой. Да, Лариса могла сказать, но Марьяна не хотела ее выдавать.
– А любовницей моей хочешь стать? – Трофим снова шутил.
Но почему тогда у него вдруг захватило дух в ожидании ответа? Это во-первых. Во-вторых, с чего вдруг потянуло его на такие шутки? Уж не увлекся ли он Марьяной?
– Нет! – Она уверенно мотнула головой.
– Почему?
Трофим не должен был задавать такой вопрос, но сделал это и сам себе удивился. Наверное, у него был идиотский вид, когда он спрашивал. Марьяна это заметила, но виду не подала и не ответила на дурацкий вопрос.
– А к Никите секретаршей пойдешь?
– Нет.
– А если я приказ подпишу?
Марьяна опустила голову. Если прикажут – пойдет, но без всякой радости, с опаской. Не нужен ей Никита. Во всяком случае, именно это она и давала понять. Трофим не увидел затаенной улыбки на ее губах, как это бывает, когда женщина отказывается для вида от того, к чему стремится.
– Никита тебя чем-то обидел? – спросил Трофим.
– Нет. Просто я не хочу работать с ним.
– Он тебе не нравится?
– Нет.
– Может, ты его ревнуешь?
– Ревную?!
– К Ларисе, например.
– Да что вы такое говорите! – В ее возмущенном взгляде можно было заметить по-детски наивное удивление, но не кокетство.
Она действительно не ревновала Никиту и дел с ним иметь не хотела. А он завидный жених. Та же Лариса не растерялась и попыталась ухватить птицу счастья за хвост.
– Чем он тебе не нравится?
– У меня есть жених, я выхожу замуж. – Марьяна удивленно посмотрела на Трофима.
Действительно, если она выходит замуж, то какие могут быть вопросы? Ей все равно, что Никита – тот самый принц, о котором мечтают многие девушки.
– Счастья тебе, Караваева! – Трофим улыбнулся. – Возвращайся в бухгалтерию, работай и ни о чем не думай.
– Хорошо.
Марьяна повернулась и сделала шаг к двери. Ее явно тяготил разговор с начальством, и она была рада убраться из кабинета. Неужели ее ничуть не заинтриговал сам Трофим?
– Караваева!
Ей не терпелось уйти, а он не хотел ее отпускать. Поэтому и остановил.
Она замерла на мгновение, с опаской повернулась, глянула на него с застывшим выражением лица.
– Все в порядке, Караваева. – Он поощрительно улыбнулся. – Ничего не бойся.
Она кивнула, настраиваясь на оптимистический лад.
– Может, улыбнешься, Караваева?
Марьяна улыбнулась – мило, непринужденно. Улыбка у нее красивая, чарующая, как обаяние теплой весны после холодной зимы. От такой улыбки сад может расцвести.
– До свидания, Караваева!
– До свидания, Трофим Степанович!
Девушка ушла, а Трофим еще какое-то время зачарованно смотрел ей вслед. Что-то с ним не то творится. Даже с Тамарой у него не было такого переполоха на душе.