Ребёнку, исполненному истероидности, более других важно знать, что взрослость заключается не в обладании барахлишком и побрякушками, а в причастности к настоящему делу.
При этом для него это настоящее (хотя и имитационно-иллюзорное по характеру используемых технологий) дело общество приготовило. Общество ждёт, когда истероид, наконец, поразит его ярким спичем, блистательно сыгранной ролью, впечатляющим рекламным проектом, зажигательным танцем… Но всё это должно быть сделано «на уровне», профессионально.
Тогда только виртуальное событие будет иметь реальное значение для людей[19]. Это следует внушить истероиду, и чем раньше – тем лучше. Благо он весьма внимателен и восприимчив к подобному внушению.
Разумеется, нельзя свергать истероида с «пьедестала». Тогда он, действительно, уйдёт прочь. Но путь на пьедестал ему следует указать истинный, достойный, приводящий не к мимолётной популярности, а к полноценной славе. А для этого и пьедестал должен быть реальным, чтобы потом не испытать в жизни жгучего разочарования.
Если истероидность не находит способа выразить себя в общественно полезном и одобряемом варианте деятельности, то возникает протест по истероидному типу. Подчеркнём, это происходит только при отсутствии возможности для полноценной самореализации истероидного радикала. Психически здоровый человек от больного во многом тем и отличается, что протесты здорового имеют объективное основание, они объяснимы, а протесты больного – нет.
Протесты истероида могут принимать форму каприза, навязчивого «яканья», эмоциональной несдержанности при потере внимания к своей персоне, лжи, очевидно бесплодного инфантильного фантазирования, разглашения конфиденциальной информации, нарочитой постановки людей (прежде всего, близких) в неловкое положение. Это может вытворять и ребёнок, и взрослый.
У истероидов (не путать с психопатами-истериками!) подобные явления возникают периодически, относительно непродолжительны и не отражают сути личности. Они устранимы, и для этого нужно проанализировать сложившуюся вокруг истероида социальную ситуацию.
Ему в подобном случае, наверняка, не просто не хватает внимания. Он переживает острую неуверенность в себе, он не чувствует, что создаваемые им иллюзии и имитации кем-то востребованы, убедительны, кого-то впечатляют. Это переживание кризиса, когда имеющиеся в распоряжении индивида поведенческие инструменты не годятся (или представляются ему по какой-то причине негодными), а других нет.
Истероиду нужно помочь обрести, опять же, настоящее дело – то, к которому он предуготовлен природой. И кризис благополучно минует, а не перейдёт в разрушительный конфликт.
«Эгоизм не знает мучения», – сказал как-то В.Г. Белинский.[20] Так ли это? Ещё как знает! Зачем же мучить человека? Не лучше ли ему помочь, ведь истероидный эгоизм, эгоцентризм возрастает до неприятных размеров только тогда, когда социум отказывает истероиду в самовыражении, в возможности реализовать свой потенциал.
Обладатель истероидного радикала получает удовольствие и от иллюзий, создаваемых им для себя. Стоит в его жизни произойти какому-то событию, предвещающему возможность успеха, ярких достижений, как он начинает пожинать в своих фантазиях будущие «лавры победителя». При этом, бывает, так увлекается, что начинает переживать всё это почти как реальность: радуется, принимает поздравления, ведёт воображаемые диалоги, дискуссии, борется с оппонентами, с блеском их побеждает…
Любопытно, что если событие-предвестник, вызвавшее в нём столь бурный всплеск переживаний, ни к чему не приведёт, надежды не сбудутся, истероид не слишком огорчится. Ведь часть жизни им уже прожита – пусть виртуально, но от того не менее насыщенно.
Так, рассказывают[21], Ф.И. Шаляпин, решивший вложить средства в строительство макаронной фабрики и нанявший для этого специалистов, с гордо поднятой головой ходил мимо своих приятелей, уже воображая себя богачом-фабрикантом. Ему было приятно чувствовать себя в этой новой, престижной, хотя и не реализованной ещё роли. Но когда строительство прервалось, толком не начавшись, певец особо не расстроился. Он стал создавать новую иллюзию собственного богатства, взамен прежней[22].
Этот психологический феномен (переживание иллюзии как реальности) лежит в основе чувствительности истероидов к моральным поощрениям. Публичные аплодисменты истероиду приятнее получать, чем даже конверт с деньгами. И это неспроста. Деньги, материальные ценности – всё это инструменты реальной деятельности, в которой он чувствует себя неуютно. «Уж лучше я снова сделаю вид, что достиг результата, а вы притворитесь, что осязаете этот результат и радуетесь ему», – словно бы предлагает обществу истероид.
Поэтому и не огорчается он, когда якобы «успех» на поверку оказывается дутым, декларативным: «замах на рубль, удар – на копейку». Ну, и что? Истероид всё равно испытал радость победы, создал, пусть ненадолго, иллюзию благополучия для себя и других, не потратив на это много энергии. Вот почему одна из любимых поговорок истероидов: всё что ни делается – к лучшему.
Чужую беду руками разведу – поговорка, тоже относящаяся к истероидности. И не только из-за того, что истероиды мало обращают внимания на других, придают значение исключительно своим проблемам. Им легче примерять на себя чужую роль (на уровне имитации, разумеется), чем пытаться сыграть какую-то собственную, реальную.
Истероидов постоянно тянет заняться не тем делом, которое возложено на них, а чем-то посторонним. Чужой крест им всегда кажется легче, а чужой хлеб – слаще.
С этими качествами связана и склонность истероидов к «шапкозакидательству». Во многом словесное «громадьё» их иллюзорных планов (безответственное прожектёрство) проистекает из игнорирования ими реальных сложностей, которые могут возникнуть. Страстно говоря о том, сколь многого можно будет достичь, какие впереди откроются «светлые дали», какое увидится «небо в алмазах», они сами всерьёз не принимают собственных слов. Ну, поговорили, «пар ушёл в свисток» – и довольно. Они уже заранее готовы к тому, что из сказанного почти ничего не сбудется.
В этом, конечно, есть очевидная их уязвимость, но есть и преимущество. Для обладателей слабой нервной системы, с её энергетической ограниченностью, пожалуй, нет другого способа настроить себя и себе подобных на труд и подвиг, кроме преуменьшения предстоящих трудностей.
Истероиды поверхностны. Они не погружаются в глубину вопросов, не стремятся проникнуть в суть происходящего. Им, если разобраться, незачем развивать свой профессионализм в тех областях деятельности, которыми судьба вынудила их заниматься. И дело здесь не в какой-то интеллектуальной ограниченности. Просто им легче идти своим путём – через иллюзию, имитацию – не влача за собой лишнего груза.
Для имитации игры на скрипке, например, достаточно взять в одну руку музыкальный инструмент, в другую – смычок, прижать скрипку к подбородку, надеть на лицо «маску» вдохновения… И сотни человек в зале, пусть на минуту, но поверят, что перед ними – маэстро. Никто в этот конкретный момент не заметит отсутствия высокой музыкальной культуры, годами оттачиваемого мастерства. Оказывается, и гения изобразить (сымитировать) несложно. Можно даже при этом добиться большего внешнего эффекта, чем смог бы оригинал. Для этого вовсе не нужно иметь и сотой доли его истинного личностного содержания.
Замечательный артист Вячеслав Васильевич Тихонов никогда не скрывал, что, играя советского разведчика Штирлица в минуты наивысшего умственного напряжения, он – всего-навсего – вспоминал таблицу умножения. Вот и вся «глубина» – на поверхности. Истероидам для достижения эффекта этого вполне достаточно.