— Не испугал, юноша. — О'Коннелл потер подбородок. — Я сказал, что у него был дурной глаз...
— О, перестань, папа! — Дочь О'Коннелла была с модной прической, в нейлоновых чулках и хорошо сшитом платье в цветочках. Она совершенно не походила на полудикую девушку из глуши. — Все это чепуха!
Несмотря на яркой солнце, вливавшееся золотом в открытые двери и освещавшее китайский пейзаж на стене, Крейн ощутил, что, возможно, мрачная теория старика вовсе не являлась чепухой. Попав в Ирландию, он понял, что здесь может случиться все, что угодно.
В самом рассказе не было ничего сенсационного, но Крейн начал смутно воспринимать подтекст, невысказанные вещи, приближение открытия новых возможностей.
— Глаз самого дьявола, — пробормотал О'Коннелл.
Воспоминания об этой темной ночи пятилетней давности не выветрились из головы старика, потому что в эту ночь в его теле случился пожар. Должно быть, он время от времени перебирал эти события в голове, сидя в своем маленьком коттедже, размышляя, переживая заново расцвет своего бизнеса и вновь вспоминая пожар, положивший ему конец.
Крейн собирал историю по кускам, попивая крепкий чай и поедая хлеб с вишневым джемом.
Аллан и Шарон много выпили в гостиной — что заставило Полли нахмурится — и были очень взволнованными. Незнакомец пришел из темноты ночи, заказал выпивку и сел за их столик. У него были лицо и глаза, если верить О'Коннеллу, самого дьявола.
— У него с вашим приятелем завязался разговор. Он хотел купить у вашего приятеля книгу, а у него не было такой, судя по его словам. — О'Коннелл задумчиво покачал своей напоминающей гнома головой. — Прежде чем вы бы успели сказать «Кучу-лайн», они принялись тузить друг друга, как дикие нехристи. Молодой парень, ваш приятель, выглядел так... ну... словно... — О'Коннелл замолчал и потер нос, — ... словно он мог отмутузить весь мир, а заодно и этого человека с дьявольским лицом.
— Бедный Аллан, — вздохнула Полли.
— А затем, — с каким-то удовлетворением продолжал О'Коннелл, — в моем отеле начался пожар. Вот это было дело!
— Но я была там вчера... — возразила Полли.
— Ужасный огонь поглотил все, что мы имели в Белфасте, мисс. Все лучшие номера были залиты водой и превратились в угли. Но, знаете ли...
— Ну, отец... — сказала дочь голосом, в котором безошибочно улавливалось предупреждение. О'Коннелл покосился на нее.
— За кого ты меня принимаешь, девушка! Я ли не знаю, что случилось? Разве я не видел это собственными глазами?
— Ты знаешь, что сказали люди из страховой компании. Тебе еще повезло, что они не стали давить на тебя слишком сильно...
— Верь, и все! Я сижу здесь и говорю тебе, девушка, что человек с лицом дьявола потерпел поражение в драке с молодым парнем, и мой отель загорелся от его дьявольского плевка. Вот что я говорю тебе!
— О, папа!..
Крейн взглянул на Полли. Она крепко прикусила нижнюю губу. Он выглядела напряженной и неоспоримо привлекательной. Крейн быстро отвел взгляд. Дочь О'Коннелла — они так и не узнали ее имени — сказала:
— Вы не должны слишком верить отцу. Он всегда клялся, что незнакомец поджег отель взглядом. Старые суеверия умирают с трудом. Я признаю, что этот человек выглядел... ну... странно. Конечно, он записался в регистрационную книгу, но после той ночи от нее ничего не осталось. Мне не понравилось, как он выглядел, когда...
— Вы сказали, зарегистрировался? — быстро вмешался Крейн.
— Верно.
— Вы помните его имя? — Он ждал ответа, кровь тревожно стучала в висках, во рту пересохло.
— Конечно, как и все мы. Мак-Ардл...
— Мак-Ардл!
Крейн кивнул на удивленное восклицание Полли.
— Мак-Ардл, — удовлетворенно сказал он.
— Выходит, вы знаете этого парня? — спросил О'Коннелл.
— Нет, не знаем. — Крейн поднялся на ноги. — Но я многим обязан вам, мистер О'Коннелл. Мы собираемся познакомиться с этим Мак-Ардлом как можно скорее.
— Да, поскорее, — кивнула Полли, и Крейн понял, что она пришла в себя.
— Скажите мне, мистер О'Коннелл, — очень серьезно и с нажимом спросил Крейн, — можете ли вы вспомнить, на намекал ли тот молодой парень, Аллан Гулд, куда он собирался поехать? Это очень важно.
— Что-то он говорил мне на этот счет. Я, кажется, помню, что во время спора они тыкали пальцами в клочок бумаги. Но этот пожар... Я прекрасно помню, что огонь уничтожил лучшие номера...
— Я понимаю, вам трудно воссоздать подробности той ночи спустя пять лет, — настаивал Крейн. — Но пожар в отеле зафиксировал их для вас. Вы можете еще что-нибудь рассказать нам? — Голос Крейна звучал умоляюще и откровенно. Что-то в этой истории о пожаре смутно раздражало его.