По счастью ли, или по промыслу божьему, спор Эпикура с Эпиктетом возрождается во все эпохи неверия. Большинство тяготеет к вульгарному эпикурейству, а разрозненные, но не до конца истребленные остатки творческой интеллигенции — к метафизическому стоицизму. Они пытаются выполнять свой долг, стоически сопротивляясь феноменам массовой культуры.
Что имеет в виду современный гедонист, когда говорит, что смысл его жизни заключен в стремлении к счастью?
Кажется, что ответить на этот вопрос очень трудно из-за не сравнимого ни с какой эпохой разнообразия удовольствий и наслаждений, которые предоставляет торговая цивилизация.
Однако мечта о счастье не передается ни одним из этих наслаждений. Человек никогда не может сказать: «Вот я куплю автомобиль — и буду счастлив».
Это значит, что, говоря о счастье, мы имеем в виду не только обладание конкретными удовольствиями. Как, в таком случае, можно описать единое представление о счастье у человека, смысл жизни которого заключен в поиске удовольствий?
Для себя я пришел к выводу, что понять это главное значение проще всего, если начать со слова, имеющего прямо противоположное значение — с антонима. Это, разумеется, слово «несчастье». Несчастье, конечно, тоже у каждого свое: несчастьем сожжет быть болезнь, потеря близкого человека, несчастный случай, увольнение с работы, в конце концов.
Смерть близкого человека мы называем даже не несчастьем, это горе. Горе — это что-то еще более глубокое, чем несчастье. Чем горе отличается от несчастья?
Мы это прекрасно знаем. Горе мы испытываем оттого, что понимаем: в этой ситуации ничего нельзя изменить.
Суть понятия несчастья точно такая же. Несчастьями мы чаще всего называем события, последствия которых трудно изменить.
Болезнь — это несчастье. Она вызывает ощущение появившихся где-то внутри нашего — такого родного и знакомого — тела каких-то загадочных и недоступных разуму процессов, которыми мы не в состоянии управлять. На период болезни они управляют нами.
В потере работы мы почти всегда внутренне обвиняем людей, которые несправедливо к нам относятся, и кроме этого, в момент потери работы мы чувствуем себя щепкой в океане судьбы. У многих появляется ощущение, что другую работу найти невозможно. На самом деле мы знаем, что найти другую работу можно. Смотрите: несчастьями мы называем то, что связано с внешними, казалось бы, независимыми от нас обстоятельствами.
Мы называем «несчастьем» состояние, в котором мы чувствуем большую или меньшую зависимость от внешнего мира или жизненных обстоятельств.
Мы чувствуем себя несчастными, когда не можем ничего изменить или когда перемены требуют сложных или непривычных усилий. И сами сложившиеся обстоятельства, и эти усилия являются для нас нежеланными. Они не совпадают с нашими желаниями.
Если вы согласны с тем, что написано выше, вы должны согласиться и с обратным утверждением.
Счастье — это совпадение происходящих событий с нашими желаниями. Для того чтобы мы чувствовали себя счастливыми, внешний мир должен исполнять наши желания.
Мир должен прогнуться под нас.
«Так выпьем же за то, чтоб наши желания совпадали с нашими возможностями!» — я надеюсь, что мои читатели помнят эту цитату из фильма «Кавказская пленница» Леонида Гайдая. Не только этот тост, но и весь фильм посвящен мысли о том, что принудительное счастье невозможно, или что счастье и зависимость — две вещи прямо противоположные. Получается, что самый близкий синоним слова «счастье» — это слово «свобода».
Оба эти понятия, как говорят философы, не имеют своих предикатов. Это слова, не имеющие ясного аналога в окружающей нас реальности. Нельзя показать рукой на какие-то приметы или события и сказать: вот это — счастье, а вот это — свобода. Одно и то же событие может восприниматься одним человеком как счастье, другим — как несчастье. Каждый человек борется за свое понимание свободы и счастья.
Борьба за свободу — это борьба за то, чтобы мир и все окружающие люди вели себя так, как хотят этого сами борцы. Борьба за счастье в нашей семейной жизни поминутно оборачивается борьбой за то, чьи желания будет исполнять семья: мужа или жены... Каждый борется за свое счастье.
Правда, сама ситуация борьбы незаметно переводит семью в состояние несчастья. Мы становимся зависимыми от борьбы, которую ведем.
Дело в том, что понятие счастья почему-то не подразумевает борьбы за него.