— Кого вам, товарищ капитан? — спросил один из бойцов, заметив, что замполит ищущим взглядом окидывает поле.
— Зинько где?
— Он вместе с комроты в укрытии… Газеткой можно у вас разжиться, товарищ капитан?
— Возьми дивизионку… А эти Зинько почитает вам на перекуре.
Алексей прыгнул в окопчик, в котором сидели лейтенант Литвинов и парторг. Литвинов поочередно вызывал бойцов. Они не соскакивали, а как-то мешковато, на спине съезжали в окоп, держа перед собой гранату. Но, ступив на дно окопа, казалось, сразу обретали уверенность — остальное было знакомо, механизм гранаты изучили раньше.
— Маковка, — позвал Литвинов.
Дело уже близилось к концу, и на лице Литвинова, которому уже надоело корчиться в жаркой тесноте укрытия, зримыми были и облегчение и довольство, что все идет хорошо и никто его не подводит. Казалось, что и на лице спустившегося в окоп Маковки тоже было облегчение, что часовое ожидание кончилось и он сейчас присоединится к своим сослуживцам, плескавшимся у колодца.
— Все понятно? — однотонным голосом спросил Литвинов.
— Объяснили…
— Действуй… Изготовиться!..
В огромных руках Маковки граната походила на разбухшую кедровую шишку. Расправляя пальцами рожки предохранительной чеки, он почему-то прижмурился, как это делают, выполняя неуклонную, но и мало приятную обязанность, потянул кольцо, а когда раскрыл глаза и увидел его у себя в руке отделенным от гранаты, будто оцепенел, застигнутый врасплох этой отсчитывающей секунды опасностью…
— Бросай! — крикнул Алексей, стоявший к красноармейцу ближе остальных, и, не надеясь на Маковку, подскочил, выхватил эту зловещую шишку, кинул ее за бруствер. Почти мгновенно, еще в полете, гранату рвануло…
Все четверо, пригнув головы, с минуту так и сидели…
— Что?.. Ну что с тобой сделать? — первым тоскливо выкрикнул Литвинов.
Маковка, с которого еще не сошло оцепенение, повел растерянными, испуганными глазами.
— Не по своей воле… Впервые ж…
— Впервые?! А хватило б на нас всех…
— Заминка вышла…
— От таких заминок недалеко и до поминок. Будешь сегодня до самого отбоя учебную разбирать. Ясно? — горячился Литвинов.
Но, вероятно, и он сам понимал, что это не выход, и не знал, как теперь поступить. Размышлял над этим и Алексей. Отправить Маковку назад? Случившееся вызовет неуверенность и у других малоопытных красноармейцев.
— Ну, а сейчас, Маковка, бросишь? Получится? — спросил он.
— Товарищ капитан, да у меня и с этой получилось бы, сам не понимаю, как я не рассчитал… Надо ж сразу было…
— Хорошо, покурим, и давай другую…
Закурили. Литвинов снова стал объяснять Маковке, как срабатывает капсюль-воспламенитель и разрывной заряд гранаты. Алексей, разговаривая с Зинько, старался не смотреть в их сторону. Уверенность, которую не внушишь никакой придирчивой инспекторской назидательностью, должна была прийти и к командиру роты.
Вторую гранату Маковка метнул сам. Повеселевший, он вылезал из укрытия, бормоча то ли всерьез, то ли притворно:
— Есть все-таки богородица… Уберегла…
— Она б тебя уберегла! — с сердцем, после всего пережитого, послал ему вдогонку Зинько. — Тут бы все и приякорились…
10
Долгожданный приказ поднял батальон с Верхних Хуторов в конце июня. Последовал он внезапно перед вечером, и выступить на передовую надо было немедля, этой же ночью. А она казалась самой безмолвной и умиротворенной из всех прожитых ночей. В небе ни гула самолетов, ни семимильных взмахов прожекторных лучей, словно уже отмеривших все нужные меридианы и широты войны. Днем прошел ровный теплый дождь, и после него еще глубже стала тишина напоенной, довольной степи. И отданный приказ будто оберегал эту тишину — двигаться скрытно, котелки, фляги и лопаты привьючить покрепче, не курить, команды — вполголоса. Конечный пункт маршрута Алексей предугадал — район Новосиля. Но путь был задан не тот — не шоссейкой, а параллельно идущими проселками, частью которых карта даже пренебрегла, не обозначила. Почему шли так, стало понятно, когда одна извилина проселка приблизила их к шоссейной насыпи. Нависли огромные движущиеся тени. Медленно и так же бесшумно, едва ли не впритык друг к другу, тянулись и тянулись артиллерийские части — орудия корпусной артиллерии, полки резерва Главного командования.